Барон Мюнхгаузен – цитаты персонажа

59 цитат
Барон Мюнхгаузен

Барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен.

— Барон, дорогой мой, во всём есть и хорошая сторона. Во всяком случае, город перестанет смеяться над вами.
— Жаль! Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.

- Барон, дорогой мой, во всём есть и хорошая сторона. Во всяком случае, город перестанет смеяться над вами.
- Жаль! Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.

Уважаемые судьи, дамы и господа! Есть пары созданные для любви, мы же были созданы для развода! <...> Якобина с детства не любила меня и, нужно отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства. В церкви на вопрос священника, хотим ли мы стать мужем и женой, мы дружно ответили: «Нет!» — и нас тут же обвенчали. После венчания мы уехали с супругой в свадебное путешествие: я в Турцию, она в Швейцарию. И три года жили там в любви и согласии.

Уважаемые судьи, дамы и господа! Есть пары созданные для любви, мы же были созданы для развода! <...> Якобина с детства не любила меня и, нужно отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства. В церкви на вопрос священника, хотим ли мы стать мужем и женой, мы дружно ответили: «Нет!» - и нас тут же обвенчали. После венчания мы уехали с супругой в свадебное путешествие: я в Турцию, она в Швейцарию. И три года жили там в любви и согласии.

В своё время Сократ мне сказал: «Женись непременно. Попадётся хорошая жена — станешь счастливым. Плохая — станешь философом». Не знаю, что лучше.

В своё время Сократ мне сказал: «Женись непременно. Попадётся хорошая жена - станешь счастливым. Плохая - станешь философом». Не знаю, что лучше.
Аналогичная цитата: 

— Всё шутите?
— Давно бросил. Врачи запрещают.
— С каких это пор вы стали ходить по врачам?
— Сразу после смерти...
— Говорят ведь юмор — он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает.
— Не всем. Тем, кто смеется, — продлевает. Тому, кто острит, — укорачивает. Вот так вот.

- Всё шутите?
- Давно бросил. Врачи запрещают.
- С каких это пор вы стали ходить по врачам?
- Сразу после смерти... 
- Говорят ведь юмор - он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает.
- Не всем. Тем, кто смеется, - продлевает. Тому, кто острит, - укорачивает. Вот так вот.
- Всё шутите?
- Давно бросил. Врачи запрещают.
- С каких это пор вы стали ходить по врачам?
- Сразу после смерти... 
- Говорят ведь юмор - он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает.
- Не всем. Тем, кто смеется, - продлевает. Тому, кто острит, - укорачивает. Вот так вот.
- Всё шутите?
- Давно бросил. Врачи запрещают.
- С каких это пор вы стали ходить по врачам?
- Сразу после смерти... 
- Говорят ведь юмор - он полезный, шутка, мол, жизнь продлевает.
- Не всем. Тем, кто смеется, - продлевает. Тому, кто острит, - укорачивает. Вот так вот.

— Вы же разрешаете разводиться королям.
— Ну, королям, в особых случаях, в виде исключения, когда это нужно, скажем, для продолжения рода.
— Для продолжения рода нужно совсем другое.

- Вы же разрешаете разводиться королям.
- Ну, королям, в особых случаях, в виде исключения, когда это нужно, скажем, для продолжения рода.
- Для продолжения рода нужно совсем другое.

Я понял, в чём ваша беда. Вы слишком серьёзны. Умное лицо ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица... Улыбайтесь, господа... Улыбайтесь...

Я понял, в чём ваша беда. Вы слишком серьёзны. Умное лицо ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица... Улыбайтесь, господа... Улыбайтесь...

— Стань таким как все, Карл. Я умоляю...
— Как все? Не летать на ядрах? Не охотиться на мамонтов? Не переписываться с Шекспиром?

- Стань таким как все, Карл. Я умоляю...
- Как все? Не летать на ядрах? Не охотиться на мамонтов? Не переписываться с Шекспиром?
- Стань таким как все, Карл. Я умоляю...
- Как все? Не летать на ядрах? Не охотиться на мамонтов? Не переписываться с Шекспиром?

— Объясните суду — почему двадцать лет все было хорошо, и вдруг такая трагедия?
— Извините, господин судья, двадцать лет длилась трагедия и только теперь всё должно быть хорошо!

- Объясните суду - почему двадцать лет все было хорошо, и вдруг такая трагедия?
- Извините, господин судья, двадцать лет длилась трагедия и только теперь всё должно быть хорошо!