— Беда вожделения в том, — прошептал Дарклинг, проводя губами по моему подбородку, пока не замер в миллиметре от моего рта, — что оно делает нас слабыми.
– Ты дрожишь, – проговорил он.
– Я не привыкла к тому, что люди пытаются меня убить.
– Серьезно? Я такое уже почти не замечаю.
У каждого непростого решения есть свои последствия. Главное, чтобы этим последствием не стало сожаление...
– Ты всегда говоришь то, что думаешь?
– Меньше чем в половине случаев.
Я буду уничтожать все, что ты знаешь, все, что ты любишь. И пока у тебя нет другого прибежища, кроме меня.
Лишь один гриш носил черное… лишь одному позволялось носить черное.
– Убийца! – проревела я. – Монстр!
– Да, все вышеперечисленное.
– Ненавижу тебя! – сплюнула я. Он пожал плечами.
– Скоро ты устанешь от ненависти. И от всего другого.
Ты живешь одним мгновением. Я живу тысячью.
– Это нечестно, – сердито прошептала я. – Не знаю, что, по мнению короля, я могу делать, но несправедливо выпихивать меня туда и ждать, что я просто… натворю чудес.
– Надеюсь, ты не ждешь от меня справедливости, Алина. Это не по моей части.
Дарклинг оглянулся посмотреть на послов и представителя короля. На их лицах застыла идентичная маска шока и ужаса. Что бы он там ни увидел, это его удовлетворило. Он развел руки, и тьма перестала рваться вперед. Рычание затихло. Я слышала мучительные крики тех, кто потерялся в темноте, вой волькр, ружейные выстрелы. Доки исчезли. Деревни Новокрибирска тоже.
Мы смотрели на новую территорию Каньона. Намек ясен: сегодня это была Западная Равка. Завтра Дарклинг с той же легкостью может натравить Каньон на север Фьерды или на юг Шухана. Он поглотит целые страны и загонит своих врагов в море. Скольких людей я помогла убить? Сколько еще смертей ждет меня впереди?
- 1
- 2