— Ну и кто мы теперь?
— Офигенные герои, сэр!
— А она разве не подстрелила однажды тебя?
— У всех бывают ссоры.
— Ты всё-таки объясни мне, почему вы не одели Зои в платье.
— Это ж тактика, женщина. Кто-то ж должен прикрывать мне тылы. А потом, так приятно в этих хлопковых платьицах — обдувает во всех местах.
— И ты знаешь это потому, что...?
— Ты не можешь открыть книгу моей жизни и начать читать с середины. Как и женщины, я — загадка.
[Инара смеётся]
— Пусть так и остаётся. Вопрос снимается.
— Мы что, похожи на благоразумных?
— Внешность обманчива.
Ты сдаешь члена команды — ты сдаешь меня.
— Капитан, Вы не против, если я прочту молитву.
— Только если не вслух.
— Ну и часто это случается? Я про правительство, которое указывает вашему кораблю, куда лететь.
— Для того правительство и нужно – вставать у всех на пути.
— Не нравится мне это место, сэр. Преимущество всё равно у неё.
— Преимущество всегда у других. Поэтому мы такие особенные.
Если ещё раз услышу фразу «это моё последнее слово», оно таким и будет.
— Если вы воспользуетесь ею в сексуальном смысле, вы будете гореть в особенном аду. Есть там отделение специально для растлителей малолетних и поганцев, которые болтают в театре.
— Да я... я не собираюсь! Святой отец, вы пошляк!
— Возможно, я поторопился.
— Фигожно!
— Я приношу извинения, и подготовлю ей комнату в пассажирском отсеке.
— Вот и хорошо.
[Уходя, пастор Бук оборачивается и, выдержав паузу, повторяет]
— ... в особенном аду.
— Эта девчонка — ведьма!
— Да, но она наша ведьма.
— Капитан, Вы не заняты?
А то мало ли – стоите тут один в полночный час.
— Мы в космосе, пастор. Здесь всегда ночь.
— Полагаю, мне просто не везет.
— Тебе хронически не везет, Малькольм. Похоже, тебя страшит удача.
- 1
- 2