Попандопуло — денщик «министр финансов» Грициана (и, похоже, его приятель или собутыльник, раз тот терпит от него фамильярности и не бьёт его за косяки). Типичный одесский мелкоуголовный элемент с фамилией грека-пиндоса, но повадками стереотипного «жадного еврея» и остгохагактегным таки анфасом Михаила Водяного.
Вор и мародёр, при этом довольно милый и обаятельный (и не особо умный). Его манера выражаться, пожалуй, породила больше всего афоризмов. Одет весьма своеобразно, кроме того обвешан оружием (пользоваться которым всерьёз ни разу и не пытался, зато вот портупеей за забор зацепился весьма плачевно). До войны «имел много специальностей, за что и состоял на особом учёте у Одесском уголовном розыске». Это может значить, что он, при всей своей внешней безобидности, был «вором в законе» — первых попавшихся босяков в этой серьёзной конторе на особый учёт не ставили, да и его татуировка, четыре туза, это подтверждает (ни один здравомыслящий преступник не рискнул бы сделать незаслуженную татуировку «авторитета» — настоящие блатные за подобное могут и убить).
Hа морском песочке я Марусю встретил
В розовых чулочках, талия — в корсете!
Да-да, да-да — эх, в розовых чулочках...
Да-да, да-да, — эх, талия в корсете...
Вдруг — патруль, облава. Заштормило море.
До свиданья, пава, я вернуся вскоре!
Фью-фью, фью-фью, до свиданья, пава...
Фью-фью, фью-фью, я вернуся вскоре...
— Отдавай пиджак!
— Ты что делаешь, грабитель? Разбойник! Своих грабишь? У, гадский папа!
— Слушай, это что, настоящее?
— Серебро.
— Да? Продай, а?
— Да ты что!
— Я тебе дам сто миллионов.
— Старые, Катерина.
— Да, ты что? Действительные! Вот подпись и печать. Министр финансов и адъютант Попандопуло из Одессы. На тебе сто миллионов. Слушай, возьми все. Я себе еще нарисую.
— Скажи мне на милость, Грицько...
— Был Грицько, да весь вышел! Где мой первый адъютант? Попандопуло!
— Я здесь, Гриша.
— Обратись ко мне.
— Можно... Пан атаман Грициан Таврический!
— А кем ты был в мирное время?
— Я имел много специальностей, за шо и состоял на особом учёте в Одесском уголовном розыске. А кем ты был в мирное время?
— А я служил в полиции. Э-э-э! Не бойся, мы своих не трогаем.
— Я же атаман идейный. И все мои ребята, как один…
— …Стоять за свободную личность.
Гапуся (в сторону, бабам): — Значит, будут грабить.
Хлопцы у нас абсолютно мировые. Форменные звери, вроде меня. Дивизия — во! Правда не цельная, а так, морд на... Морд полтораста наберется. Вообще, конечно было больше, но у пана атамана нема золотого запасу, и хлопцы стали разбегаться в разные стороны. И правильно делают. Если так дальше пойдет, я тоже разбегусь в разные стороны.
— Что это на тебе, а? Лапсердак?
— Это не лапсердак, это пиджак.
— Дай намеряю. Ну поносил — ну дай другому поносить. Ой, хорошо. Он же как по мне сшитый!
Лапсердак — [заимств. из идиш «Lābserdak» : lāb «лиф», диал. «Leib» и укр. серда́к «кафтан из грубого сукна», или от нем. «Lappe» — тряпка и слова сюртук] — верхнее длиннополое платье у польских и галицийских евреев, сюртук особого покроя.
