— Ты потерял хватку, Рустам. Надо было сразу сломать ему руку или коленную чашечку. А ты возился, возился… Зачем так долго мучить человека?
— Я бил не сильно, боялся, что убью.

— До сих пор мне приходилось выручать одного мальчишку, а теперь двоих...
— Ничего, отобьёмся!
— Конечно, отобьёмся. Только прошу тебя, Сан Саныч, никого не убей.

— Не трогайте меня! Я иностранец! Я индус! Я подданный Его Высочества магараджи Хайдарабада!
— Не надо! Не трогайте его. Всё-таки иностранец. Отправим мерзавца в тюрьму.

— Вы знаете, кто это был?
— Нет.
— Джафар «Трехглазый».
— Бек?
— Зачем бек? Пастух. Ночной пастух. А мы все его бараны. Кого хочет — острижёт, кого хочет — зарежет.

— Проигрались мы с тобой. Открывай рот, сейчас будем рвать зуб. Вот, один конец привяжешь к зубу, я сделаю тебе так — ты испугаешься, дёрнешь голову и зуба нет. Тебе даже больно не будет. Чего ждёшь?
— Это мой зуб.
— Слыхали?! Какой глупый! Он не твой и даже не мой, он ихний! Слушай, я думал, ты хороший мужик, оказывается, ты плохой мужик. Жадный!

— Дяденька, а вы можете голой рукой стенку пробить?
— Могу. Даже одним пальцем. [и пробил пальцем стенку бака с водой]

— Тебя обманули.
— Как обманули?
— Как маленького.
<...>
— Повтори, что ты сказал!
— Хорошо. Могу повторить. Только от повторения горькое не становится сладким.

— Красивая девушка! Только уж очень высока.
— Это не девушка, это мужчина. Женские роли у нас играют только мужчины.

— Не кажется ли вам, что кровная месть — анахронизм? Бессмысленный и дикий обычай.
— Чужой обычай, перешедший к нам от недобрых соседей... Мы, азербайджанцы, — мирный, разумный народ.