— Насколько вы знакомы с проблемами внешнего порядка в пределах мироздания?
— Вы имеете ввиду теорию относительности Эйнштейна?... Я, признаться, не силен в ней…
— Сейчас я попробую изложить вам более популярно: представим себе Вселенную шести измерений. Ну, первые четыре проходят в школе – это длина, высота, ширина и фактор времени. С двумя остальными несколько посложнее. Это сфера материального воздействия и сфера воображения. Отсюда шестимерность пространства, а не четырехмерность, как ошибочно утверждал этот ваш… ну, этот ваш…
— Эйнштейн?
— Да, Эйнштейн. Понимаете?
— Признаться, не очень. Я художник и привык мыслить образами, а не измерениями галактик.
— Художник… художник… Хорошо. Перейдем на образное мышление. Вас устраивает формула, что всё, что созданное нашим воображением должно где-то существовать во Вселенной?

— Я даже не знаю чем вас угостить. Фирма «Тэйлор» разорила всех мелких фермеров, и теперь мы сидим на одних таблетках... Дайте руку.
— Как это?
— Дайте руку. Сейчас узнаете. Глотайте.
— А что это было?
— Это была курица с зелёным горошком.
— Целая?
— Целая.
— Да... А у нас курицы бегают по двору, а зелёный горошек растёт на Нижних Мхах.
— А вот шампанское я вам могу предложить настоящее. У вас в Перадоре есть шампанское?
— Ничего у нас в Перадоре нет. Ни электричества, ни электронных часов, ни телевизора.
— Не огорчайтесь. Достаточно того, что в Перадоре есть такая замечательная девушка как вы. И драконы.

— Мне так много хотелось вам сказать, а теперь я не знаю с чего начать. Вы, наверное, хотите есть?
— Благодарю. Я недавно завтракала.
— Но сейчас время обеда.
— Что это за предмет?
— Это электронные часы. Они идут с точностью до одной десятой секунды.
— У нас в Перадоре есть только солнечные часы, но их нельзя носить на руке. И вообще, они стали то спешить, то отставать, из-за магистра Джарви, который умудрился вскопать даже часы.
— Зачем?
— Ищет философский камень.

— Послушай, Энн, я полюбил...
— Вот как?
— Впервые в жизни и на всю жизнь. Я никогда не был так счастлив. Но... между нами есть одно препятствие — она, видишь ли, из Перадора.
— Перадор? Из провинции, что ли?
— В некотором роде. Историческая провинция. Короче говоря, я готов сразиться с драконом, топать по звёздному мосту, который в просторечии называется Млечный путь...

Сэм Пенти: — Ну, что вы теперь скажете, доктор Джарвис?
доктор Джарвис: — Ваши видения...
мистер Диммок: — Привидения...
доктор Джарвис: — ...мистер Пенти, ко мне не имеют никакого отношения. И этот...
мистер Диммок: — Гномик...
доктор Джарвис: — Гномик? В жёлто-зелёном камзольчике? Я его тоже не заметил...
мистер Диммок: — И я этого гномика в жёлто-зелёном комзольчике тоже в упор не видел. А прозрачная?
доктор Джарвис: — Нерядовая... Где у вас тут выход?
мистер Диммок: — Где?
доктор Джарвис: — У вас?
мистер Диммок: — Выход? У меня есть предложение. Пока мы совсем не свихнулись, пойдём посидим в «Вороном коне». Между прочим, там всё подают в сыром виде...

— Действительно, я всегда забываю выключать свет и нагревательные приборы. Я когда-нибудь разорюсь на электричестве.
— Что такое электричество? [Сэм включает настольную лампу] У нас в Перадоре нет электричества. Когда наступает темнота зажигают факелы. Это тоже красиво. Правда, они чадят.
— Я понимаю... Конечно, факелы... Вы ведь живёте в тринадцатом веке.
— В двенадцатом... Но в самом конце двенадцатого, а вы в каком веке живёте?
— В двадцать первом... но зато в самом начале.
— Хорошо, что в начале — всё-таки ближе.