Эрнест Хемингуэй – цитаты

Прошлое мертво, как разбитая граммофонная пластинка. Погоня за прошлым — неблагодарное занятие, и если вы хотите убедиться в этом, поезжайте на места ваших былых боев.

Мир — хорошее место, и за него стоит драться, и мне очень не хочется его покидать.

В прежние дни часто писали о том, как сладко и прекрасно умереть за родину. Но в современных войнах нет ничего сладкого и прекрасного. Ты умрешь как собака, безо всякой на то причины.

Те, кто сражается на войне, — самые замечательные люди, и чем ближе к передовой, тем более замечательных людей там встретишь; зато те, кто затевает, разжигает и ведёт войну, — свиньи, думающие только об экономической конкуренции и о том, что на этом можно нажиться. Я считаю, что всех, кто наживается на войне и кто способствует её разжиганию, следует расстрелять в первый же день военных действий доверенными представителями честных граждан своей страны, которых они посылают сражаться.

Самый важный дар для писателя — встроенный противоударный детектор дерьма.

По-настоящему храбрым людям незачем драться на дуэли, но это постоянно делают многие трусы, чтобы уверить себя в собственной храбрости.

Тот, кто щеголяет эрудицией или учёностью, не имеет ни того, ни другого.

Есть вещи и хуже войны: трусость хуже, предательство хуже, эгоизм хуже.

Первая панацея для плохо управляемой страны — валютная инфляция, вторая — война; обе приносят временное процветание, обе приносят окончательную гибель.

Все хорошие книги похожи друг на друга: они правдивее жизни.

(Все хорошие книги имеют одно общее свойство — то, о чём в них рассказывается, кажется достовернее, чем реальность.)

Виктору Хиллу, настоящему сукиному сыну, который не может понять ответа «нет». Эрнест Хемингуэй.

Люди всегда ищут короткие пути к счастью. Таких путей нет.

Хорошая проза подобна айсбергу, семь восьмых которого скрыто под водой.

Почему мы должны жить по общим правилам? Мы — это мы.

Некоторые книги незаслуженно забываются, но нет ни одной, которую незаслуженно помнили бы.

У Достоевского есть вещи, которым веришь и которым не веришь, но есть и такие правдивые, что, читая их, чувствуешь, как меняешься сам, — слабость и безумие, порок и святость, одержимость азарта становились реальностью, как становились реальностью пейзажи и дороги Тургенева и передвижение войск, театр военных действий, офицеры, солдаты и сражения у Толстого.