Город становится миром, когда ты любишь одного из живущих в нем.

Он уехал, и все на свете перестало быть.

Всего богаче та любовь, которая согласна отдать себя на суд времени.

Я всегда была такой сильной. Может, именно сила и мешала мне быть по-настоящему любимой?

Мы умирали от желания поскорее друг от друга отделаться, чтобы разобраться в собственных чувствах.

Люди, лишённые настоящего детства, всегда будут отвечать миру долей неискренности, долей недоверия.

Прекрасно. Я наконец-то влюбился. Есть, чем гордиться.

Любовь много искренней, когда порождается не страстью, а симпатией; и она не оставляет ран.

Но разве можно не любить тех мест, которые заставляли нас страдать?

Она отчаянно, до высокомерия горда тем, что несчастна.

Странные чувства вызывала её красота; она словно рождена была, чтобы стать объектом разрушения.

Чем лучше узнаёшь жизнь, тем менее реальной она становится...

Некоторые двери выглядели так, будто она вот-вот из них выйдет.

Разве не зависит все на свете от нашей интерпретации царящего вокруг нас молчания?

Понимание не есть функция размышления, но стадия роста души.