Good fences make good neighbours.
Сочинение верлибра — как игра в теннис без сетки.
Верлибр - свободный от жёсткой рифмометрической композиции стих
На последнем пороге,
Не прощаясь, стою,
Я на этой дороге
Башмаков не собью.
Что ушел — не грустите,
Не моя тут вина,
Мне грехи отпустите
За стаканом вина.
Now I out walking
The world desert,
And mу shoe and mу stocking
Do mе no hurt.
I leave behind
Good friends in town.
Let them get well-wined
And go lie down.
Перевод Р. Дубровкина.
В переводе Василия Бетаки.
«Я очень далеко забрёл, гуляя,
Сегодня днём,
Вокруг
Стояла тишина такая...
Я наклонился над цветком,
И вдруг
Услышал голос твой, и ты сказала
Нет, я ослышаться не мог.
Ты говорила с этого цветка
На подоконнике, ты прошептала...
Ты помнишь ли свои слова?»
«Нет, это ты их повтори сперва».
«Найдя цветок,
Стряхнув с него жука
И осторожно взяв за стебелёк,
Я уловил какой-то тихий звук.
Как будто шёпот «приходи» -
Нет, погоди,
Не спорь, — ведь я расслышал хорошо!»
«Я так могла подумать, но не вслух».
«Я и пришёл».
Перевёл с английского Григорий Кружков.
Полна сарказма, в страхе нас держа,
Наука предпочла бы точно знать,
Как мы отсюда думаем бежать?
С ней, нас подведшей к пропасти, дружа,
Уж не её ли станем мы просить
Нам указать, как можно до звезды
Космические проложить мосты
И световые годы отменить?
Хотя при чём Наука здесь? — Любой
Укажет нам любитель путь прямой.
Путь тот же, что мильоны лет назад,
Когда пришли сюда мы наугад -
Конечно, если помнит кто-нибудь,
Я, например, не помню, вот в чем суть.
Перевод А. Кушнера.
Моя Печаль всё шепчет мне
О днях осеннего ненастья,
Что краше не бывает дней -
Деревья голые в окне,
Луг, порыжевший в одночасье...
<...>
Нагие сучья на ветру,
Туманы, вязкая землица -
И снова шепчет: всё к добру,
И если я глаза протру,
То не смогу не согласиться.
Как объяснить, что не вчера
Я полюбил ноябрь тоскливый.
И стоит ли... Моя сестра,
Печаль... Ненастная пора
Со слов твоих — вдвойне красивей.
Перевод В. Топорова.
Мораль. Хотя мораль какая ж тут?
Всем тем, кто в одиночестве идут,
Отвергнув помощь-так они горды,
Не избежать в конце концов беды.
Перевод А. Кушнера.
Перевод В. Топорова.
Мы любим скрытничать, хотя
Душе и боязно скрываться.
Так неотысканным дитя
Боится, спрятавшись, остаться.
We make ourselves а place apart
Behind light words that tease and flout,
But oh, the agitated heart
Till someone really find us out.
Перевод Б. Хлебникова.
Перевод Г. Кружкова.
На ощупь я ночью по дому прошёл,
Ловя, как слепой, еле слышные звуки,
Я шёл осторожно, но, видимо, руки
Пошире, чем надо, при этом развёл,
Не видя, что дверь приоткрыта, впотьмах,
И дверь между рук прямо в лоб мне — шарах! -
Да так, что едва устоял на ногах!
Должно быть, и правда привычная связь
Людей и вещей в наши дни пресеклась.
Перевод Б. Хлебникова.
Скрещенье тропинок в осеннем лесу,
Когда б раздвоился, я выбрал бы обе,
А так — словно держишь судьбу на весу,
Стоишь и глядишь сквозь сухую листву
На ту, что теряется в темной чащобе.
Слух — единственный настоящий писатель и единственный настоящий читатель.
Ты понимал, что тот судья не прав,
Кто сам свою эпоху обвиняет,
Кто судит, выше времени не став.
<...>
Мы изнутри судить свой век не можем.
Однако — для примера — предположим,
Что он и в самом деле нехорош,
Ну что ж, далекий мой собрат, ну что ж!
<...>
Мне слышится, как ты вступаешь в пренья:
Есть гниль своя в любые времена,
Позорный мир, бесчестная война.
<...>
Ну, наконец приехали! Маршрут,
Для всех философов обыкновенный:
С какой они посылки ни начнут,
Опять к универсалиям придут,
Сведут в конце концов на Абсолют
И ну жевать его, как лошадь-сено.
А для души — что этот век, что тот.
<...>
Утрата жизни, денег иль рассудка,
Забвенье, боль отверженной любви -
Я видел все. Господь благослови...