Если не предпринимать никаких мер по устранению насилия-общество оздоровить не удастся.
Наша цивилизация стоит на краю обрыва, того и глядишь, сползет в пропасть, если мы будем продолжать прикрываться своими животными инстинктами-насилием, последовательно уничтожая друг друга...
Насилие-это жестокий замес, состоящий из хищников и жертв.
Насилие-это не удел насильников, а беспредел.
Если щупальцы зла расползутся по всему миру, человечеству не поздоровится-накроет волной насилия.
— Вот скажи, убивать людей — это плохо?
— Определённо.
— Вот представь, что ты возвращающийся с работы коп, идёшь по улице и тут видишь, как кого-то зверски избивают арматурой, — голос Джеффри звучал по профессиональному ровно. — Ты требуешь отойти от пострадавшего, но агрессор не обращает на тебя внимания и продолжает свою экзекуцию. Намерения напавшего очевидны: он хочет убить. Ты, как хороший человек и бравый полицейский, применяешь табельное оружие — всё согласно уставу — и убиваешь озверевшую личность.
— Мило…
— Это автоматически сделает тебя плохим человеком?
— Это ведь была защита гражданского лица. В мои профессиональные качества входит…
— Не увиливай.
— Считаю, что нет. Не сделает. Потому что таких жёстких мер требовала ситуация.
— Я тебе сейчас задам несколько вопросов, подумай над ними как следует, чтобы потом, когда придёт время, ты могла достойно ответить как минимум себе: как человек решает, когда можно применять насилие? И что нас вообще делает хорошими? Если вспомнить мой пример и отбросить условности, та версия тебя в роли полицейского убила субъекта, но, несмотря на это, ты не назвала её плохим человеком. Так что на самом деле делает нас плохими и хорошими? Что если вообще нет таких разделений?
— Чего нам, людям, не хватает, так это терпения. Это я понял, только разменяв седьмой десяток. Об этом очень точно передаёт притча о бабочке. Нам, когда мы замечаем куколку, не терпится увидеть бабочку, лишь немногие дожидаются естественной последовательности, но в основном, уловив с каким трудом пробивается на свет насекомое, спешат ему помочь, разламывая кокон. Но из-за того, что бабочку лишили этой необходимой борьбы, её крылья остаются слабыми и не могут поднять тельце божьего создания, из-за чего оно может только ползать, а после, так и не ощутив вкус полёта, гибнет. Если тебе тяжело, мисс, знай, что твои собственные крылья набираются необходимой силы, чтобы ты могла завершить некую метаморфозу. Только не забывай, что куколка не может видеть себя со стороны, ей нужен некто, кто скажет ей, как она выглядит. Именно поэтому нам нужны друзья и, само собой, любимые — их глаза являются истинным зеркалом, в нём можно увидеть себя без той мишуры, которую мы сами вокруг навешиваем. Но не смотрись в абы каких людей, только в тех, кому доверяешь. А остальные — это те, кто из зависти или подлости, а может и просто из дурного нрава или даже скуки попытаются разбить твой кокон личности.
— Но как определить кто есть кто?
— Как только почувствуешь при взаимодействии с кем-либо, как нечто давит на голову, а то и сжимает со всех сторон — это насилие. Совсем как если кто-то возьмёт куколку реальной бабочки и сожмёт в пальцах.
— Но бывают ситуации, когда человек помещает сам себя в рамки и его просто жизненно необходимо оттуда насильно извлечь.
— Это верно. Но чтобы не стать узником самого себя, надо знать одно действенное лекарство.
— Какое же?
— Честность с самим собой. Тогда ни за что не пропустишь момент, когда сжала сама себя в тисках. Если поддерживаешь связь с внутренним Я, то «услышишь» как стенки кокона личности трещат. Люди своеобразные создания, они легко могут разрушить себя изнутри, ища виноватых в той или иной ситуации, вместо того чтобы примириться в первую очередь с самими собой. Мне это видится бегом за тенью.
— Только лишь бы не останавливаться, чтобы не оглядываться и не видеть то, что сам натворил. Всегда легче заколотить дверь в захламленную комнату, чем убраться в ней.
— Именно…
Глубоко в подсознание вгрызается психический террор, который, будто запущенный в пруд камень, расходится по поверхности жизни пагубными последствиями. Прикрываем травму защитной кольчугой и забываем об этом, списывая свою манеру держаться на неисправимый характер.
Дети, вытерпевшие горести и насилие, чаще всего используют только тёмные оттенки, словно их восприятие заблокировалось и восторг, экспрессия исчезает с их радара.
Насилие-это свойство нашей человеческой натуры, где его синонимом является зло, которое демонстрирует до сих пор свою живучесть.
Насилие в мире пахнет уже не понтами, а потерей здравомыслия.
С возрастом приходит осознание того, что впечатления тоже могут насиловать.
Такие времена – гражданская война.
Под лозунгом спасения здоровья
Захватывают нашу волю и тела.