Белый зал, окровавленная простыня,
На руках меня держит мать,
Убаюкивает и качает, любя…
Что, сегодня не умирать?
На часах ровно восемь… А месяц? Число?
Что за год? И где календарь?
Почему не могу я высказать слов?
Молоком вдруг запахло… Дай!
Говорят, что вешу я три кило…
Мол, здоровая, как богатырь.
Я кричу: «Не хочу в этот мир!!! Тут зло!!!»
А маме несут нашатырь…
Ошибки бывают. Да кто же вокруг без греха?
Все те, кто накинулись с воем, такие же люди.
А меч, что сжимает над воротом чья-то рука,
Возможно, меня охраняет, а вовсе не судит.
Устала бояться! Устала дрожать и молчать.
А сердце подавно устало от лишнего воя.
Пора уже жить, и дышать, и о главном писать.
А вы, кто судил и рычал, посидите со мною.
Ты же знаешь, как это бывает? Случайно! Что-то вспомнится вдруг — и на сердце зима. И она постепенно становится камнем. И уходит вся легкость ее бытия. На душе будто иней, в ресницах снежинки. Вдруг защиплет глаза, словно льдинкой кольнёт. Как ошейником, горло вдруг стянет унынием, все надежды и планы перечеркнет.
Но потом, ты же знаешь, чужая забота вновь согреет лучом и улыбку вернет. И душа зазвучит, будто новыми нотами. И на сердце растают сугробы и лёд. Так устроена жизнь: от паденья до взлета. От весенней капели к осенней тоске. Ты не бойся принять, если нужно, заботу. И отдать, если можешь, её не жалей.
Проснёшься обычным утром – полжизни прожито,
и заново жизнь переписывать поздно и страшно.
Но всё же так хочется верить в свои возможности,
стремиться вперёд, не цепляться за день вчерашний.
Однажды очнёшься, и силы на жизнь появятся.
Твой шарик воздушный несёт к горизонту ветер…
И пусть все «не те» внизу, на земле останутся.
Лети за мечтой. Ведь столько чудес на свете.
Как бы мы ни старались, но
в этот факт привыкаем верить:
нет у путников ни-че-го,
кроме, разве, души и тела.
Копим деньги, людей, дома,
ощущения, память, цели…
Только всё предстоит отдать –
в каждом счастье своя потеря.
Всё, что силимся удержать,
ускользает и канет в Лету.
И от жизни не убежать –
Век короткий у человека.
Контекст жизни у каждого разный. Когда случается что-то нежелательное, условно скажем плохое, тяжелое, мы часто теряем всю полную картину из вида. Иногда полезно остановить поток грустных и тяжелых мыслей и заставить себя всё же увидеть весь контекст. Часто оказывается, что всё не так плохо. Нет, это не про обесценивание негативных чувств и событий. Это про то, как собрать себя, несмотря на обстоятельства. В жизни всё важно, как в рисунке важна каждая деталь. Что-то может не получаться, болеть, тормозить, неприятно удивлять. Важно уметь собраться, уметь создать в своей жизни такой общий контекст, в котором жить и радоваться будет всё-таки возможно.
Спустя много лет я открою блокнот с исчерканными страницами,
и из него рекой прольётся всё то, что я чувствовала к тебе.
Здесь живут мои не улетевшие на волю нежные птицы –
всё то, что не было принято, не было угодно судьбе.
Спустя много лет уже не надо будет смиренно казаться
просто другом. Бессмысленно станет увиливать, прятать чувство спешить.
А любить – это по-прежнему будет значить касаться
пальцами – тела, строками – родной, вдохновлённой души.
Ну, а пока блокноты в столе, а у нас в перспективе – годы.
Много напишется. Много ещё наколдуется нежных птиц.
И наблюдает за нами, пока несбывшимися, с небосвода
Бог и огромный круг любимых и любящих лиц.
А можно исчезнуть — и всё с нуля.
Плавали, знаем.
Держать по ветру, право руля –
По морям-океанам,
По городам или по деревням
Или вовсе здесь же -
Можно саму себя поменять,
Словно диск заезженный.
— И такая жизнь тебе нравится?
— Она меня устраивает.
Он опустил глаза и грустно улыбнулся.
— Устраивает… Знаешь, это не самая хорошая формулировка, это не то, что я хотел бы услышать. Жизнь должна быть такой, чтобы чувствовать удовольствие от нее. Не до фанатизма, не каждый день и не каждый миг. Но всё-таки регулярно. Жизнь должна радовать тебя, понимаешь? А ты её.
Иван не сказал Гору главного. Тот, кто посмел сам оборвать свою жизнь, а вместе с нею миллионы невидимых связей с другими судьбами, навсегда утрачивает возможность просить о чем-то для себя. Его не станут слушать, когда будут решать, куда отправить эту душу дальше. Он лишится выбора, навеки. Вот поэтому Иван и Пётр спасают этих людей. Только с одной целью – дать им возможность сделать в другой раз совершенно другой выбор, а значит, возродить те миллионы порванных ниточек, которые очень важны для всего человечества — каждая сама по себе и все вместе.
Да... Жизнь порой такая злая:
Трагедию черкнёт и басню.
Опять взболтает смесь из правил...
Не гасни, солнца луч, не гасни!
Не поддавайся! Всё утихнет:
Все бури, все обиды, драмы.
Не дай себе возненавидеть
Все рубежи и перепады.
Жизнь – учитель гениальный и загадочный:
учит каждый день с уроком проживать.
Веру – ощущать, а не выпячивать,
счастьем – жить, а не с надеждой ожидать.
В горе – вырасти, а в радости – оформиться,
с ленью – справиться, а в грусти – поумнеть.
Научиться не бояться разных сложностей,
разрешать себе мечтать, хотеть и петь.
Северный ветер удерживать нету причин.
Нет, не поймаешь стихию в пустые ладони.
Все колдуны на свободе до самых седин.
Мрачные недотроги.
Могут остаться порой у чужого огня,
Даже надолго застрять в чьем-то доме и в сердце.
Но…
рано ли, поздно ли, снова дороги манят
солнцем согреться…
Чувствовать струны улиц и площадей
и, резонируя с городом, лесом и ветром,
людям дарить мириады волшебных идей,
сны и ответы.
Для счастья есть рецепт. Всё очень просто,
и усложнять вообще-то нет причин:
не замечать ревнивых идиоток
и их слабохарактерных мужчин,
не прогибаться под чужие бредни,
идти своей дорогой день за днём.
Любить того, кому ЛЮБОВЬ нужнее,
а не дешёвым фетишам поклон.
Свой дом закрыть от лживых и двуличных,
а душу поберечь от дураков.
Ценить талант и свет, а не наличность,
светить – лишь тем, кто отражать готов.
И с каждым днем стараться быть добрее,
не мусорить обидой и виной.
Уж отдавать, так отдавать! И верить!
А уходить – так уходить, собой.
Не слушать лай паршивых злобных мосек.
Пусть ветер свищет, пусть песок поёт…
Собака воет, ветер снова носит…
А караван? По-прежнему идёт.