Представьте, чем можно заниматься целую вечность? Посмотреть мир, выучить кучу языков. По сути, я пережил в своей жизни почти все, кроме самой смерти. К сожалению, мои близкие не бессмертны. Если вы видели, как ваши любимые люди уходят в мир иной, тогда вы бы меня поняли. Вечность не благословение, это проклятие.
— Париж! Скажем так — куда бы ты потом не поехал, Париж — это праздник, который всегда с тобой.
— Красиво сказано!
— Это Хэмингуэй, он всегда искусно обращался со словами, впрочем, как и с женщинами.
— Так что Генри Морган посоветует посмотреть в Париже?
— По моему, лучшее, что можно сделать в Париже — заблудиться в нем. Проснуться, пойти, куда глаза глядят, и заблудиться.... Бродить по улицам, пока не устанешь так, что упадешь в ближайшем кафе и закажешь что-нибудь изумительное со стаканчиком вина... Потом вернуться домой, а назавтра — все по новой. Правда, это сработает как надо только если быть в компании кого-то очень тебе дорогого.
Невозможно прожить жизнь, ни разу не испытав боли. Прожив довольно долго, я могу сказать, что тяжелее всего выносить одиночество.
Каждый человек на земле знает, что в жизни бывает боль. Для большинства из нас это неудобства, которые можно перетерпеть или избежать. Но есть некоторые, кто ищут эту боль, используя ее как инструмент, для создания чего-то настолько прекрасного, что оставляет след в истории и делает их бессмертными.
Иногда трудно поверить, на что идут люди ради искусства.
В 1912 Гульельмо Маркони предсказал, что изобретение радио положит конец войне. Больше никакого недопонимания, никаких секретов. Позже, в двадцатом веке, было убито двести миллионов человек, в то же время, мы придумали более удобные способы общения. Но ни один из них не положил конец лжи, непониманию, убийствам.
Возможно, приватность осталась в прошлом. В будущем любая информация о нас будет доступна по нажатию кнопки — кто влюблен, кто заболел, у кого роман на стороне... Может, это и хорошо — будущее без секретов. А у кого-то было время осознать ценность приватности. Мы совершили много ошибок и пережили их. Мы не то чтобы хотим хранить тайны от других, обычно мы прячем секреты от себя самих.