— Тихо! Ща мы вас спасать будем! Кажется...
Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека — всегда можно.
Я отдался своей фантазии и воспоминаниям. Бывает, что это единственное, что тебе остаётся делать, чтобы спастись, — ничего другого. Жалкий фокус, но срабатывает всегда.
— Ну, как бы сказать... Ты очень добрый.
— Правда! Молодец, что заметила. Это правда. Я самый настоящий добряк. Меня много раз обижали, но я никогда никому не мстил. Отпускал всем грехи. Будь я обычным человеком, то мира бы уже не было. Можешь считать меня мессией.
— С обычными людьми такого просто не случается.
================================================
— Ну, как бы сказать... добрый что ли.
— Только заметила? Точно, я сама доброта. Но сколько мне гадостей не делали, до сих пор никому не отомстил. Будь я обычным человеком, мир бы уже накрылся медным тазом, так что по-своему я Спаситель.
— У обычного человека нет столько поводов для мести.
Первый настоящий поцелуй — восемь по шкале счастья. Твой ребенок вырван из когтей смерти — это десять.
Кто-нибудь мог бы прийти и спасти от ужаса, но никто не пришел... потому что никто никогда не приходит.
— Я пришел спасти тебя, будь счастлива.
— Дурак, я говорила тебе не приходить.
— Ты можешь кричать на меня сколько хочешь, когда я разберусь с НИМ. Я пришел сюда, чтобы спасти тебя, мне безразлично хочешь ли ты своей казни или нет. Я спасу тебя даже, если придется тащить насильно. С этого момента ТВОЕ мнение ничего не значит, поняла, дура?
— Ты игнорируешь мнение той, кого спасаешь? Что за насильственное спасение ты придумал?
— ЗАТКНИСЬ! Спасаемые не жалуются. Ты просто должна играть роль: трястись от страха и вопить: «Спасите-помогите».
Чтобы пересчитать возможные пути к спасению, мне хватило пальцев одной руки. Еще и лишние остались. Штук пять.
(Из учебного фильма по спасению от извержения вулкана):
«При извержении вулкана — присядь и прикройся!»
Я жду, жду, жду... Жду, пока он сделает первый шаг. Разве он не понимает, что будет моим спасением?
— Неблагодарный! Мы же тебя спасаем от самого себя.
— Так говорят все поработители!
— Ты! Мелкий уродец! Это что за фигня там была на крыше?
— Я хотел тебя спасти...
— Ну так ты облажался! С блеском и фанфарами!
Женщины хотят, чтобы их спасали.
А ещё...
Презренные! Как призраки застывшие,
Стоите вы, дрожа за жизнь, которая
Принадлежать теперь уже перестала вам!
Ни человек, ни призраки, как вы теперь, —
Все люди только призраки, подобно вам, —
Не любят расставаться с светом солнечным;
Но никому в конце концов спасенья нет:
Известно это всем, не всем приятно лишь!
Мефистофель в образе Форкиады.