Важный инстинкт, когда в критической ситуации только мать чувствует, что с ребенком что-то не так, и это иррациональное чувство часто остается для ребенка единственной надеждой на выживание. Но если мать не оставляет хотя бы процент на возможность собственной ошибки, она может сделать ребенку очень плохо.
— Смотри, вот эта запеканка — это ты: эт ты с мамой, эт ты с коллегами, эт ты пьяная у меня на ковер струганула, эта ты с парнем. А вот тут — твои отношения с отцом.
— И что?
— Пустота у тебя вот тут.
— Нет у меня никакой пустоты. Мы просто с детства не контачим.
— Так я про это и говорю. У тебя из-за этого все проблемы. Ты и заедаешь из-за этого, и хочешь что бы тебя все любили. Ты же не знаешь, любит он тебя или нет. Чтобы эту пустоту заполнить ты кусочек с парнем со своим размазываешь — чтобы и туда и сюда было. Короче нормальные отношения на этом не построить, тебе надо с пустотой вопрос решить, тогда с парнем кусок целее будет, и нормальный мужик тут появится. Который запеканку бомбическую делает.
Пояснение к цитате:
Николай разрезает запеканку на пять равных частей и одну часть убирает.
У нас только детство счастливое было. А потом начались какие-то «крысиные бега». И ты всё бежишь по этой «дороге жизни», давно уже не понимая, куда и почему.
Та осина напоминает мне моё детство; она растёт на краю ямы, оставшейся от кирпичного сарая, и я в то время был уверен, что эта яма и осина обладали особенным талисманом: я никогда не скучал возле них. Я не понимал тогда, что я не скучал оттого, что был ребёнком. Ну, теперь я взрослый, талисман не действует.
О, нам просто нужно было быть красивыми,
Ведь уродились мы в семьях достойных.
И статус наш нам позволял красиво жить,
И подле был всегда мужчина.
О, как просто было жить тогда!
Но что же стало?
Как испортилось всё так?
Всё изменилось с тех времен...
Нет больше ни балов, ни светских встреч,
Теперь такие дети, словно я когда-то,
Запершись, в комнате сидят,
Не знают счастья и веселья, которым общество пылало раньше.
У вас была в детстве любимая сказка?
Абсолютно уверена, что у каждого ребёнка была сказка, в которую он верил и герой, с которым ассоциировал себя.
Некоторые сказки придумывали для нас и о нас люди, которые нас очень любят.
Например, моя бабушка, когда я умудрилась заболеть бронхитом в конце лета, когда мне было примерно пять лет, придумала сказку про гномика, который живёт в нашем огороде и наполняет волшебной силой картошку, которую варила бабуля в мундире, чтобы сделать ингаляцию (дышали над картошкой в детстве?), а потом дружно съедали её, под увлекательные истории. Уж не знаю, вера ли в гномика помогала или действительно ингаляция, но выздоравливалось мне быстрее.
Сказки исцеляют? Уверенно отвечу-да!
Ведь, сказкотерапия-это уникальный инструмент в руках психолога. Сказки воспитывают в нас личность, учат тому, как устроен мир, помогают поверить в себя и обуздать свои эмоции и чувства. Мы выросли, но не перестали жить теми сказками, которые нам читали мамы, папы, дедушки и бабушки.
А какая любимая сказка была у тебя в детстве?
Кроме любопытства, Мэтью воспитывало бесстрашие в расширении границ дозволенного и страсть к ежедневным победам, которые он был готов оплачивать кровью и которые укрепляли его дух и душу.
В детстве я был беспечным,
И одна частичка меня еще верит,
Что моя душа воспарит над деревьями.
Если бы мы писали программы с детства, то с годами, возможно, научились бы их читать.
Мне просто кажется, что хуже всего, это когда из травмы делают какой-то культ, и люди потом оправдывают каждый свой поступок тем, что у них что-то сложно. Они делают что-то плохое и говорят: «Ну вот, у него искалеченное детство.». А я думаю, что это их не оправдывает. Мы все сложно выросли. У всех в жизни происходило что-то не так. У всех в жизни происходили какие-то события, которые нас ранили.
Гнев придавал огромную силу.
Как и детские воспоминания.