Какая странная судьба, что мы всего более грешим именно тогда, когда слишком благодетельствуем другим.
За моей спиной столько грехов, что если обернуться — они меня прикончат.
Никто не безгрешен. И я не святой. Я до сих пор учусь вести себя правильно.
Простите меня, падре, ибо я согрешил. Так много раз, и это только сегодня.
Если вы не испытываете желания преступить хоть одну из десяти заповедей, значит, с вами что-то не так.
То, чем мы грешим в молодости, приходится искупать в старости.
У нас принято говорить о «тайных» пороках. Но тайных пороков не бывает. Они сказываются в линиях рта, в отяжелевших веках, даже в форме рук.
…и самый смелый из нас боится самого себя. Самоотречение, этот трагический пережиток тех диких времен, когда люди себя калечили, омрачает нам жизнь. И мы расплачиваемся за это самоограничение. Всякое желание, которое мы стараемся подавить, бродит в нашей душе и отравляет нас. А согрешив, человек избавляется от влечения к греху, ибо осуществление – это путь к очищению. После этого остаются лишь воспоминания о наслаждении или сладострастие раскаяния. Единственный способ отделаться от искушения – уступить ему. А если вздумаешь бороться с ним, душу будет томить влечение к запретному, и тебя измучают желания, которые чудовищный закон, тобой же созданный, признал порочными и преступными. Кто-то сказал, что величайшие события в мире – это те, которые происходят в мозгу у человека. А я скажу, что и величайшие грехи мира рождаются в мозгу, и только в мозгу.
Аналогичная цитата:
— Почему меня винят в их маленьких грешках? Будто я шепчу им на ухо, заставляя совершать то, что в ином случае они считают предосудительным: «О! Это дьявол меня заставил!». Я никогда никого не заставлял ничего делать! Никогда!
— Случившееся с тобой несправедливо.
— Несправедливо? Это неправомерно! Целую вечность мое имя используют, как иллюстрацию для своей порочности.
То, что у других мы называем грехом, у себя мы считаем экспериментом.
А ещё...
No more be grieved at that which thou hast done:
Roses have thorns, and silver fountains mud,
Clouds and eclipses stain both moon and sun,
And loathsome canker lives in sweetest bud.
All men make faults, and even I in this,
Authrizing thy trespass with compare,
Myself corrupting salving thy amiss,
Excusing thy sins more than their sins are;
For to thy sensual fault I bring in sense -
Thy adverse party is thy advocate -
And 'gainst myself a lawful plea commence:
Such civil war is in my love and hate
That I an ccessary needs must be
To that sweet thief which sourly robs from me.
Мой друг, поступок твой предай забвенью!
У розы есть шипы, есть ил в ключе,
У солнца и луны — туман, затменья, -
Зловредный червь встречается в цветке.
Все люди грешны, ведь грешу и я,
Твои обиды быстро извиняя;
Тебе в угоду, сам себе вредя,
Я, что бы ты ни делал, все прощаю.
Грехи твои моя любовь встречает:
Противник твой, защитником явясь,
Сам на себя же встречный иск вчиняет
И, сам против себя вооружась,
Стремится быть судьей, чтоб оправдать
Во всём тебя, о мой прелестный тать!
Пояснение к цитате:
Сонет 35 в переводе Модеста Чайковского.