Лучший лекарь тот, кто сам страдал от болезни.
Если честь и достоинство это болезнь — значит мне никогда не суждено исцелиться.
Тысячи страждущих припадают к чудотворным иконам, перед которыми мы все молимся с благоговением и любовью, — но сколько исцеляется? Двое, трое... А остальные получают от этих икон силы для борьбы с недугом, для того, чтобы начать смотреть на свою болезнь другими глазами. В этом — чудотворность икон. Кто-то полностью исцеляется телесно, а у других исцеляется и крепнет душа. И это замечательно — когда мы начинаем по-другому воспринимать ситуацию.
Ты в материнстве девственном Твоём
Над нашим скорбным смилуйся путём;
Да не иссякнет в радостях печаль,
Когда влечёт прельстительная даль.
Воспрянь, душа! Восторгом одари
Ты вдовью долю меркнущей зари,
И строгим гимном пламенной души
Сияющее солнце оглуши!
Мария! Ради любящих сердец
Благослови Ты стебель и венец.
Яви скитальцам звёздный берег Твой,
И снизойдёт оттуда Дух Святой.
Исцеление от недуга. Из Алистера Кроули
— Если с двенадцатым ударом часов я не исцелюсь...
— Я не смогу.
— Ты должен. <...> Анна, если опоздаете — убегай. Нет! Не опаздывайте...
Анна должна была успеть дать Ван Хельсингу противоядие, но если бы он остался оборотнем, Карл должен был его убить.
Why didst thou promise such a beauteous day,
And make me travel forth without my cloak,
To let base clouds o'ertake me in my way,
Hiding thy brav'ry in their rotten smoke?
'Tis not enough that through the cloud thou break,
To dry the rain on my storm-beaten face,
For no man well of such a salve can speak,
That heals the wound, and cures not the disgrace:
Nor can thy shame give physic to my grief;
Though thou repent, yet I have still the loss:
Th'offender's sorrow lends but weak relief
To him that bears the strong offence's cross.
Ah, but those tears are pearl which thy love sheeds,
And they are rich and ransom all ill deeds.
Блистательный мне был обещан день,
И без плаща я свой покинул дом.
Но облаков меня догнала тень,
Настигла буря с градом и дождём.
Пускай потом, пробившись из-за туч,
Коснулся нежно моего чела,
Избитого дождём, твой кроткий луч, -
Ты исцелить мне раны не могла.
Меня не радует твоя печаль,
Раскаянье твоё не веселит.
Сочувствие обидчика едва ль
Залечит язвы жгучие обид.
Но слёз твоих, жемчужных слёз ручьи,
Как ливень, смыли все грехи твои!
Сонет 34 в переводе Cамуила Маршака.
— ... Разве в Библии ты не носишься повсюду, убивая людей? Ты совершенно не соответствуешь представлениям о тебе.
— Я понимаю, как, должно быть, все это сбивает тебя с толку. Но если здесь кто-то притворяется, то это ты. Я тот, кто Я есть. И Я не собираюсь соответствовать чьим-то представлениям.
— Но ты хочешь, чтобы я поверил, что ты Бог, а я просто не вижу... — Мак не знал, как ему завершить фразу, поэтому замолчал.
— Я не прошу тебя ничему верить, Я только хочу сказать, что этот день показался бы тебе гораздо милее, если бы ты просто принял то, что есть, вместо того чтобы пытаться подогнать действительность под какие-то свои предвзятые убеждения.
— Но если ты Бог, разве это не ты выливала целые ушаты гнева, швыряла людей в огненное озеро? — ... — Если честно, разве тебе не доставляет удовольствия наказывать тех, кто тебя разочаровал?
При этих словах Папа бросила свою работу и обернулась к Маку. Он увидел в ее глазах глубокую грусть.
— Я не то, что ты обо мне думаешь, Маккензи. Мне нет необходимости наказывать людей за грехи. Грех уже сам по себе наказание, пожирающее тебя изнутри. И моя цель не в том, чтобы наказать за него, моя радость — исцелить от него.
Для исцеления всем нам нужны сочувствие и любовь. Вот почему лучше молчать с близкими, чем говорить с профессионалом, который не понимает, что произошло.