Нельзя позволить страху перед неизвестным овладеть нами.
Что вытекает из глубоких исследований? Кровь.
— Когда развернём здесь исследовательскую станцию, Изабель предстоит изучить кучу их техники.
— Хорошо, что у неё будет новая станция. И даже лучше — мы отбили её у Изгнанников.
Практические наблюдения неотделимы от теоретических исследований.
Эйнштейн — глубокий мистик и исследователь величественного ожидаемого.
— Капитан, сэр! Мы получили сигнал с поверхности. Это К. К. О. Н..
— Выводите сигнал, лейтенант. Посмотрим, что они нам скажут.
— К сожалению, я не могу его воспроизвести: здесь схема шифрования, какой мы ни разу не встречали.
— Пока нас не было, меры безопасности развивались. Но сигнал отправлен на частоте К. К. О. Н... Это хорошо: когда мы отправлялись, война шла скверно. Судя по этому сигналу, К. К. О. Н. всё ещё сражается. Может быть, мы даже победили. Где находится источник передачи?
— Снизу. Но у нас пока нет никаких данных о поверхности, сэр: там что-то мешает нашим сканерам. И без Серины... Тем не менее, мы определили примерные координаты. Когда окажемся на поверхности, сможем отыскать источник с помощью простой триангуляции.
— 28 лет, профессор... Посмотрим, в какой галактике мы проснулись.
— Примерно полчаса назад мы потеряли контакт с десантными группами на новом кольце Ореола. Почти сразу поступило подтверждение массированного вторжения Изгнанников.
— При запуске нового кольца Ковчег открывает точки доступа, чтобы Стражам было проще туда попасть. Должно быть, Атриокс воспользовался ими для переброски войск.
— Нужно перекрыть подкреплению Изгнанников путь к точке доступа, прежде чем их численное преимущество на Ореоле станет критическим. Когда с этим справимся, сможет отправить на кольцо дополнительные силы, чтобы выбить оттуда Изгнанников.
— И ещё, капитан... Постарайтесь обойтись минимальным ущербом. «Кузница» — место, где создают Ореолы. Мы сможем узнать здесь столько нового о гиперпространственных перемещениях, гравитационных манипуляциях и создании самых больших пушек в Галактике. Просто... не разнесите всё там.
— Профессор, когда окажетесь внутри «Картографа», попробуйте выяснить, для чего Атриокс его использует.
— Поняла, капитан. Изабель передала мне все материалы К. К. О. Н. об этой области. Похоже, нам потребуется добраться до комнаты с картами. Да, и ещё: по мере нашего приближения я провела сканирование — в центральном зале высокий уровень энергии. Пока не ясно, идёт ли речь об Изгнанниках или о Предтечах.
— Будьте осторожнее, профессор — их там будет много. Кроме того, почти наверняка вам предстоит столкнуться ещё и со Стражами; мы уже видели их в деле.
— Изгнанниками пусть занимается Джером. А вот что касается Стражей... Помнишь, чуть раньше мы говорили об особом проекте? Кажется, настала пора испытать его.
— Там ещё не всё готово, но попробовать можно. Буду ждать вашего сигнала. Удачи.
В течение времени мы должны испытывать и исследовать все, чтобы понять.
Убежден, что наука и исследовательская деятельность приносят больше удовольствия, чем зарабатывание денег.
Не могу сказать, что мое физическое состояние помогает мне в работе, но оно помогает мне сконцентрироваться на исследованиях, избегая лекций и скучных конференций.
Изучив кровь Брейниака, я изменил мой токсин страха, чтобы он действовал на пришельцев. Завладев его надломленным разумом, я получил контроль и над его кораблём. Я начал исследовать гигантскую коллекцию Брейниака — и вскоре осознал её колоссальный научный потенциал...
Миллиарды видов из миллионов миров, и каждый — со своими страхами и боязнями.
Корабль-Черепстал моей лабораторией. Он плывёт по бескрайней черноте космоса, а собранные им существа видят свои самые жуткие страхи. Каждый изученный вид пополняет мою копилку знаний. У меня уйдут на это десятки лет, но я всё же стану величайшим повелителем страха во Вселенной.
— Кастодия, вы что, хотели меня пощупать и решили замаскироваться таким предлогом? — прозвучал недоуменный вопрос, и до меня дошло, что же я делала последние несколько минут.
— Да нет, просто давно не работала с живыми, — пролепетала я, пытаясь сочинить достойное оправдание своему поведению. — И вы такой хороший анатомический образец. Адепты бы передрались за право вас вскрывать.
И тут раздался хохот. Я с опаской посмотрела на веселящегося магистра.
— Вы точно целитель? — все еще смеясь, поинтересовался Бриар. — Я уже слышал нечто подобное, только от некроманта.
— Извините, — пробормотала я, опуская глаза. — Как-то само вылетело.
— Ладно, вы только мне объясните, в чем моя анатомическая прелесть? — усмехнулся он.
— У вас идеальное телосложение, правильные пропорции, мускулатура хорошо развита, на такой одно удовольствие мышечные ткани изучать, — честно ответила я.
— Обещаю завещать собственное тело на исследования, — улыбнувшись, заявил магистр.
— Господа! Мы первыми покорили эти великие земли! <...> Почему бы не пойти дальше?
— О чем ты говоришь?
— О дальнейших исследованиях. Послушайте, мы завоевали этот континент. Может, завоюем другой? Пойдем на север к Берингову проливу и переберемся по суше и льдам в Азию! И все пешком!
— Пешком до Азии!? А это идея!
— И пойдем дальше – отправимся в Европу!
— Верно! Эдвардс и Хант – первые американцы, пешком пришедшие в Европу!
— На Рождество мы будем распивать шампанское в Париже!
— Это что за штука?
— Кто? Этот вот вулкайзер? Я вижу, ты знаток.
— Мы с братом уложили его в 2017.
— Он был одним из самых крупных 3 категории. 2,5 тонн крутизны... или ужаса. Каждому своё.
— Простите его. Он фанат Кайдзю. Он их обожает.
— Заткнись, Герман! Я их не обожаю — я изучаю их. И я бы с удовольствием увидел живого Кайдзю вблизи. Хоть разок.
— Поверь мне, лучше не надо.
Ситуация проста — по всему Ближнему Востоку религиозные и исторические монументы разграбляются или уничтожаются, а бесценные артефакты продаются ворами и оппортунистами на черном рынке. Подобные проблемы возникают по всему миру. Пока мы сидим тут — уничтожаются огромные территории сельвы Амазонки, впервые нанесенные на карту исследователем викторианских времен Перси Фосеттом. Фосетт был визионером и недавние нахождения затерянного племени Хирутти дает нам возможность обнаружить его последний лагерь. Но при этом, вы заставляете меня сидеть за столом и составлять бюджет и прогнозы рентабельности. Фосетт, Картер, Ливингстон, Мэри Кингсли — эти люди не сидели за столами, они отправлялись в дальние края и находили то, что искали. Позвольте мне пойти по стопам этих мужчин и женщин.