Интересно всмотреться в женщину, у которой есть характер, привычки, мировоззрение, а не в силиконовую куклу с развлекательной функцией.
Ты ищешь человека, который был бы с тобой, потому что ты одинок. И ты ставишь на нем ярлык — это твой «возлюбленный». Ты хочешь, чтобы все принадлежало только тебе, и ты меняешь своего «любимого» так как тебе хочется... прям как куклу.
Это самое эгоистичное, что может быть в человеке.
После спектакля кукловоды уходят, а сломанные куклы выкидываются.
Я всегда клала с собой куклу: каждое человеческое существо должно что-нибудь любить, и, за неимением более достойных предметов для этого чувства, я находила радость в привязанности к облезлой, дешёвой кукле, скорее похожей на маленькое огородное пугало. Теперь мне уже непонятна та нелепая нежность, которую я питала к этой игрушке, видя в ней чуть ли не живое существо, способное на человеческие чувства. Я не могла уснуть, не завернув её в широкие складки моей ночной сорочки; и когда она лежала рядом со мной, в тепле и под моей защитой, я была почти счастлива, считая, что должна быть счастлива и она.
— Мне так кажется, что ты принимаешь меня за очередную куклу со стразами, что ж, думай, как тебе угодно.
— А ты не кукла? Или кукла, но без страз?
— Я плюшевый мишка.
— У плюшевых мишек есть привычка рваться.
Угрозы, насмешки,
Короны примеряют пешки,
На лицах отметки,
Что все они марионетки.
Дед Фелиции рассказывал внучке, что кукла не принадлежит к миру живых, но и к миру мертвых – тоже. Промежуток, грань, обоюдоострый нож. Поэтому кукле разрешено делать то, что запретно и для людей, и для вещей. Выходить за пределы ограничений, положенных материи. Объединять возможное с невозможным. Каким образом? – зависит от мастерства кукольника.
I wish
I could just
Turn you on
Put a battery in
And make you talk
Even pull
A string for you
To say anything
Я так
Хочу
Завести тебя,
Вставить батарейку
И заставить говорить,
Я бы даже
Дёргала за верёвочки,
Чтобы ты заговорил со мной