Это — экстаз утомленности,
Это — истома влюбленности.
Это — дрожанье лесов,
Ветра под ласкою млеющих,
Это — меж веток сереющих
Маленький хор голосов.
Свежие, нежные трепеты!
Шепоты, щебеты, лепеты!
Кажется травы в тиши
Ропщут со стоном томительным,
Или в потоке стремительном
Глухо стучат голыши.
Журнал "Мурзилка" № 8, 1985
Название станции, в которой я жил в детстве и юные годы вполне соответствует действительности. Хвойная. Кругом хвойные леса и внутри много хвойных деревьев, в основном сосны. Теперь я живу в Жуковском вот уже более 45 лет, тоже много сосен, но это не те сосны, высокие и стройные, а в Хвойной низкие и кучковатые – северные.
В этот лес завороженный,
По пушинкам серебра,
Я с винтовкой заряженной
На охоту шел вчера.
По дорожке чистой, гладкой
Я прошел, не наследил…
Кто ж катался здесь украдкой?
Кто здесь падал и ходил?
Подойду, взгляну поближе:
Хрупкий снег изломан весь.
Здесь вот когти, дальше — лыжи…
Кто-то странный бегал здесь.
Кабы твердо знал я тайну
Заколдованным речам,
Я узнал бы хоть случайно,
Кто здесь бродит по ночам.
Из-за елки бы высокой
Подсмотрел я на кругу:
Кто глубокий след далекий
Оставляет на снегу?..
1914 г.
Вот это чудеса! Откуда здесь лес? Ничего себе, ненароком заблудишься и пропал. Ни тебе посоха, ни друзей, одни пни да коряги, как на Кикиморовом болоте, куда они однажды забрели с Кузей. Но присмотревшись повнимательнее, он понял, что это не настоящий лес – все деревья здесь росли из кадок, а вода била вверх из железной трубочки, замаскированной в большой, но неживой лягушке. Ну и ну, взрослые, оказывается, тоже любят играть в какие-то дурацкие игрушки. Ходят по гладким плиткам и воображают, что они в настоящем лесу.
В сосновом бору,
окружившем подножье вулкана,
всю ночь напролет
в серебристом лунном сиянье
неумолчно поет кукушка…
Нахмурилась елка, и стало темно.
Трещат огоньки, догорая.
И смотрит из снежного леса в окно
Сквозь изморозь елка другая.
Я вижу, на ней зажигает луна
Одетые снегом иголки,
И, вся разгораясь, мигает она
Моей догорающей елке.
И жаль мне, что иглы на елке моей
Метель не засыпала пылью,
Что ветер ее не качает ветвей,
Простертых, как темные крылья.
Лесная дикарка стучится в стекло,
Нарядной подруге кивая.
Пусть доверху снегом ее занесло, -
Она и под снегом живая!
После праздника
С колпачком на голове,
Будто в путь готовый,
Он скрывается в листве
Дуба золотого.
Но простившись со своей
Веткой-колыбелью,
Он уйдет на много дней
В сумрак подземелья.
Под землей он будет спать
В непогодь и стужу,
А когда-нибудь опять
Выбьется наружу.
В зтот гладкий коробок
Бронзового цвета
Спрятан маленький дубок
Будущего лета.
Пусть растет он до небес,
С каждым годом выше.
Пусть раскинет свой навес
Мнгоскатной крышей.
Песня о жолуде
Одинокий дуб одинок. Видимо, и среди деревьев бывают изгои.