А ведь мы не впервые здесь обсуждаем мистические вещи. Вещи, так или иначе связанные с мистикой. Это показатель того, что современный капитализм постмодерна дошел до полного тупика в развитии своего рацио. И дальше могут быть странные вещи и странные решения, которые не всегда могут быть объяснены с рациональной точки зрения. И я думаю, что мы вошли в новый мир. Это не мир идиотов, хотя количество идиотов увеличилось. Это мир другой логики.
Мы сидели как-то с Сергеем Федоровичем Бондарчуком, и он мне сказал: «Самое большая тайна — это зачатие человека...» и я запомнил это. И думаю, да... Дело всё в том, что люди, наука, мы можем объяснить — как... Как взлетает самолёт, как появляется человек, в чём выражается любовь... Но мы не можем объяснить — почему?... Мы не можем объяснить ничего! Почему это происходит?... Потому что это нам не дано.
Мы едем в Мистик Фоллс, известный своими мостами, атмосферой старого города и огроменной электромухобойкой для вампиров.
Если вдруг замучили тебя
Шорохи ночные в тишине,
Лучше помолись, ведь это я,
Это я уже иду к тебе.
I like to dream, yes, yes, right between my sound machine,
On a cloud of sound I drift in the night,
Any place it goes is right,
Goes far, flies near to the stars away from here.
Close your eyes, girl,
Look inside, girl,
Let the sound take you away.
Last night I held Aladdin's lamp
And so I wished that I could stay,
Before the thing could answer me,
Well, someone came and took the lamp away,
I looked around, a lousy candle's all I found.
Мне нравится мечтать, ага-ага, как раз между моей звуковой машиной,
Я парю́ в ночи на облаке звука,
С ним хорошо везде,
Оно несёт далеко и подлетает к далёким звёздам.
Закрой глаза, крошка,
Загляни в себя, детка,
Пусть звучание унесёт тебя.
Прошлой ночью я взял лампу Аладдина
И пожелал остаться,
Прежде чем она ответила мне,
Кто-то вошёл, ну и забрал лампу,
Я огляделся, но увидел лишь дрянную свечу.
Знаешь, сколько таких мёртвых между живыми? Тьма. Особенно здесь, в горах. Мертвецы оказываются рядом, когда живому нужна помощь. За свою маленькую услугу — на большее они не способны — просят по ним поплакать.
Поколение битников любит все, старина. Мы до всего докапываемся. Все что-то значит: все — символ. Мы мистики. Не задавай вопросов об этом. Мистики.
Мистицизм учит, что существует мудрость, которая неподвластна интеллекту. Постичь её можно путём отказа, став пустым. Нужно отвернуться от физического мира и обратиться к миру духовному.
Как возрождается Солнце, вечно побеждая тьму, так в вечной внутренней победе над смертной и инстинктивной природой исполняется существо, которому мистическая добродетель свыше даёт функции царя, главы, вождя.
– Я говорю только то, что видел, господин Зальцелла, – произнес он. – Я много чего вижу, вот так-то…
– И все через донышко бутылки.
И вот, когда я вчитывался в запретные страницы, когда Морелла клала свою холодную руку на мою, и извлекала из пепла мертвой философии какие-нибудь тихие, странные слова, необычайный смысл которых как бы огнем запечатлевался в моей памяти, я чувствовал, что во мне загорается запретный дух. Итак, час за часом я сидел возле нее, наслаждаясь музыкой ее голоса, пока, наконец, его мелодия не принимала оттенка ужаса, и на мою душу упадала тень. Я бледнел и внутренно содрогался при этих неземных звуках. И таким образом радость постепенно переходила в ужас, самое прекрасное превращалось в отвратительнейшее, и Гиннон становился Геенной.
Поскреби любого, самого утилитарного прагматика, самого ярого материалиста, там к него в башке такая каша из мифологем, суеверий, мистики.