Мы так часто обманываем себя, что могли бы зарабатывать этим на жизнь...
Самые суровые судьи – мы сами.
Если бы все мы знали всё то, что говорится обо всех нас, никто ни с кем бы не разговаривал.
Единственная польза от галстука в том, что можно прийти домой и снять его и получить ощущение, будто мы свободны от чего-то, сами не зная от чего.
Иногда мы любим лишь одной надеждой. Иногда мы плачем всем, кроме слёз. И, в конечном счете, всё, что у нас остаётся, — любовь и связанные с ней обстоятельства, всё, что нам остаётся, — тесно прижаться друг к другу.
Мы слишком много времени торчим в комнатах. <...> Слишком много думаем в четырех стенах. Слишком много живем и отчаиваемся взаперти. А на лоне природы разве можно впасть в отчаяние?
Вселенная всегда помогает нам осуществить наши мечты, какими бы дурацкими они ни были. Ибо это наши мечты, и только нам известно, чего стоило вымечтать их.
Это очень приятно — использовать личное местоимение в первом лице множественного числа, чего я не делал в течение пятнадцати лет. На вопрос: «Ты смотрел этот фильм?» — я раньше отвечал: «Да, я смотрел его». А теперь так приятно сказать: «Да, мы его смотрели». Это глубокая человеческая потребность — просто иметь возможность сказать «мы».
Разочароваться всегда успеем. Мы хохочем как одержимые и тут же впадаем в тоску. Вот так и живем.
Чем больше мы помогаем другим, тем больше помогаем себе.
Чем старше мы становимся, тем больше мелких дурных привычек приобретаем. Будто цепляемся за малейшие проявления своей природы — а нет якоря надёжнее, чем порок.
Когда мы следуем за нашими мечтами, мы можем произвести на других впечатление, что мы несчастны и неудачливы. Но неважно, что думают другие. Важна радость в нашем сердце.