Все те истины, с которыми на Колхиде я сталкивался в абстрактном виде, в пустоте Бездны обретали конкретность. Когда я впервые ступил на борт звездолёта, то почуял на его палубах испарения эмпиреев. При первом выходе в Варп я едва не расхохотался от творящегося абсурда — на короткое, несущественное время мы бросались в царство Высших Сил, но никто даже глазом не моргнул. Уровень самообмана был колоссален, и я не понимал, как он ввобще может держаться сколь-либо долго.
Пока еще не разработан компьютер, который бы осознавал, что он делает, но по большей части мы этого тоже не осознаем.
— Что здесь происходит? Что происходит?
— Я не хочу, чтобы эта штука выскочила рядом с моей задницей.
— С корабля бежим.
— С корабля? С какого корабля? Где я? Я Ларри Пурвис. был в криосне, направлялся на Зарем... Работать на никелевой фабрике. Проснулся, ничего понять не могу. Увидел этот ужас кругом.
— Успокойся. [Рипли нюхает дыхание зараженного] Оставьте его здесь.
— Пошла ты. Мы не оставим его здесь.
— У него это внутри. Я чувствую по запаху.
— Внутри меня? Что внутри меня? Что, черт возьми, внутри меня?
— У тебя в груди чудовище. Эти ребята захватили твой корабль. И продали твой криоотсек. А вот они тебя заразили. И через несколько часов... Монстр вырвется через твою грудную клетку. И ты умрешь. Вопросы есть?
— Кто ты? [ошарашенно]
— Я — мать чудовищ...
Чтобы учиться на своих ошибках, надо чётко осознавать, что вы их совершаете.
Ибо этих недругов — государство и осознавшего себя человеком — примирить невозможно.
Каждая женщина должна совершить свои ошибки.
Всё, что с тобой происходит — это письма к тебе от Бога. Они не всегда написаны на языке, который мы понимаем. Иногда нужно хорошенько подумать над ними.
Если я всё ещё существую, значит, я нужна Богу. Он единственный, кому я должна хотеть чувствовать себя нужной.
Каждый пойман в клетку своего уютного мира. Рядом с ними ты чувствуешь себя особенно зрячей. Пытаешься их разбудить, но они лишь делают вид, что слушают тебя: в их головах только шум их собственных мыслей. Единицы из них смогут проснуться, остальные умрут, так себя настоящих и не увидев.
Оглядываясь назад, я часто задаюсь вопросом : а тот молодой и целеустремлённый я, который пришёл в министерство с желанием помочь людям, он запустил бы «Хеймдалль»? Или ужаснулся бы от одной лишь мысли сотворить такое с живыми людьми?
Прочитанное навело меня на мысль, что в основе и фехтования, и искусства владения копьём лежит одно — искусство видеть. Пожалуй,, это сложно объяснить...
А ещё...
Человек в действительности свободен, но он этого не сознает.