Ложь, с помощью которой мы пытаемся обмануть самих себя, порождает призраков, населяющих пустой дом по ночам.
Жизнь есть обман — счастлив тот, кто обманывается приятнейшим образом.
У нас бесконечно ищут виноватых. Никто не занимается собой. В том, что ты такой ущербный, виноват сосед.
И что за великий лжец, который умеет обманывать только других? Солги себе так, чтобы поверить, — вот это искусство!
Никого так ловко не обманываем мы и не обходим лестью, как самих себя.
Любое враньё, которое он несёт, меркнет по сравнению с тем, как вру себе я сама.
Обычно мы пытаемся убедить себя: мол, у меня все в порядке. Но иногда правда выходит наружу, и от нее уже не отвертишься. Ты понимаешь: «я в порядке» — это уже не утверждение. Это вопрос.
Неразделенная любовь так же отличается от любви взаимной, как заблуждение от истины; собственная восторженность и пылкость настолько ослепляют нас, что мы принимаем такое увлечение за сильное и истинное чувство, и только позднее, вкусив блаженство настоящей любви, мы узнаем, как мы обманывались.
Когда пятнадцатилетний подросток чувствует, что его внутренний мир устроен иначе, чем у сверстников, ему очень легко впасть в заблуждение – решить, что он взрослее и умнее, а потому и мыслит по-другому. На самом деле это не так. Просто моя тревога, моя неуверенность заставили меня раньше других задуматься над устройством своего сознания. Причем самокопание порождало в моей душе лишь хаос...
Вероятно, я все-таки принимаю тебя за кого-то другого, — думая, что ты поймешь меня, — как сумасшедший принимает зашедших родственников за звезды, за логарифмы, за вислозадых гиен, — но еще есть безумцы — те неуязвимы! — которые принимают сами себя за безумцев, — и тут замыкается круг.
Между «не могу» и «не хочу» имеется пропасть, наполненная самообманом.
И Керри поддалась извечному самообману: ей казалось, что перед ней человек, который истинно нуждается в ней.
— Что ты высматриваешь, пап?
— Я искал земную логику, разумное правление, мир и ответственность.
— И как, увидел?
— Нет. Не нашел. Их больше нет на Земле. И, пожалуй, не будет никогда. Возможно, мы только сами себя обманывали, а их вообще и не было.
Если солжёшь себе, то никогда не познаешь истинного счастья.