— Что значит быть в миру, но не от мира? — спросил сосед Ходжу Насреддина.
— Мир с его страстями подобен злобному джинну, просидевшему в заточении не одну тысячу лет, — сказал Ходжа. — Мудрец всегда носит его с собой: надежно запечатанным в бутылку Отрешенности.
Господи-и-и!!! Да как же страсти такие в себе удержать? Разорвет же пополам на двенадцать кусков мимо шва!
Зависть гасит голод, мороз избавляет от мстительности, любопытство одолевает страх, а лень — любопытство. Но хуже всего то, что человек может одновременно ненавидеть соседа, любить его дочку, жутко хотеть есть и любопытствовать, что именно жужжит в яме у него под ногами. И куда он пойдет: есть, драться, целоваться или раскапывать яму, угадать практически невозможно. Все многочисленные страсти и желания крутятся в человеке одновременно, переплетаясь и смыкаясь, взаимно подавляя или подпитывая и образуя в каждом из вас уникальный, неповторимый букет эмоций, управлять которым становится не так уж и просто.
Человек в разные времена по-разному сознавал свою греховность, тяготеющую на нем древнюю вину и свою принадлежность к падшему миру. С этим связана была глубина чувства жизни, и если современный человек потерял чувство греха и падшести, то также потерял духовность и выброшен на поверхность жизни, растерзанный миром. Современный человек глубоко несчастен, и потому, может быть, проникается нелепой мыслью о возможности организовать счастье. <...> Страсти и вожделения не только притягивают человека вниз, но искажают и самую духовную жизнь. Все может быть искажено страстями — отношение человека к Богу и любовь к ближнему, познание истины и осуществление справедливости. Возрастание в духовной жизни предполагает очищение, отрешенность от власти мира, порождающего вожделение и похотение.
Я еще
Был молод, но уже судьба и страсти
Меня борьбой неравной истомили.
Я зрел врага в бесстрастном судии,
Изменника — в товарище, пожавшем
Мне руку на пиру, всяк предо мной
Казался мне изменник или враг.
Оба уже вышли из возраста глупых страстей, посему были страстны без глупости.
Я сделана из жестоких страстей!
Ныне былые страсти улеглись, а кривизна мнений выпрямилась.
— Много ещё людской скорби увидишь, Левушка, в жизни и немало испытаешь сам.
И всякий раз, с каким бы страданием ты ни встретился, будешь видеть, что истоки каждого — в страхе, сомнениях, ревности и зависти, а также в жажде денег и славы. На этих корнях произрастают все другие страсти, в которых гибнут люди. Вторая половина горестей проистекает от слепоты, от мысли, что жизнь есть маленький период от рождения до смерти, глубоко личный и отрезанный от остального мира. И этот главный предрассудок мешает увидеть ясно всю вселенную, понять своё в ней место.
Пояснение к цитате:
Курс общей психологии, 1997. Тема 13
А ещё...
Страсти придают ума самым глупым людям и делают глупыми самых умных.