... фотографические снимки чрезвычайно редко выходят похожими, и это понятно: сам оригинал, то есть каждый из нас, чрезвычайно редко бывает похож на себя. В редкие только мгновения человеческое лицо выражает главную черту свою, свою самую характерную мысль. Художник изучает лицо и угадывает эту главную мысль лица, хотя бы в тот момент, в который он списывает, и не было её вовсе в лице. Фотография же застаёт человека как есть, и весьма возможно, что Наполеон, в иную минуту, вышел бы глупым, а Бисмарк — нежным...
Вообще, как я заметил, почти все вещи в этом мире выглядят на картинах куда лучше, чем в действительности.
Любая картина — это замочная скважина, сквозь которую можно подглядеть душу художника.
— Что повлияло на ваше творчество?
— Шагал, Рембрандт, пары бензина в полиэтиленовом пакете...
Говорить за нас должны наши полотна. Мы создали их, и они существуют, и это самое главное.
Скульптуру начинают не для того, чтобы преуспеть. Художник не может иначе, потребность ваять сидит в тебе, какой-то демон преследует и изводит тебя до тех пор, пока ты его не удовлетворишь. Произведение вынашиваешь в себе, пока от него не освободишься. На некоторое время успокаиваешься, потом все начинается сначала.
Иногда при закате солнца видишь что-нибудь необыкновенное, чему не веришь потом, когда это же самое видишь на картине.
Художник – тот, кто создаёт прекрасное.
Современная живопись — это когда покупаешь картину, чтобы закрыть дыру в стене, и приходишь к выводу, что дыра выглядит лучше.
Кисть в моей руке движется подобно смычку скрипки к совершенному моему удовольствию.
Думаете, люди, которые пишут о картинах, разбираются в них лучше? Скажу вам по секрету: о картинах нельзя писать — как вообще об искусстве. Все, что пишут об этом, служит лишь одной цели — просвещению невежд. Писать об искусстве нельзя. Его можно только чувствовать.
Во фразе «Картины Пикассо — это мазня» — о Пикассо не сказано ничего, зато о говорящем — всё.
Какое чудо — восхищаться в живописи тем, чем в реальности не восхищаешься.
А ещё...
Слишком уж много кругом шума. Можно подумать, что картины делаются, как биржевые цены, в сутолоке стремления к наживе и что художники нуждаются в чужом уме и идеях соседа, чтобы что-нибудь создать, точно так же как дельцы нуждаются в чужих капиталах, чтобы заработать деньги. Вся эта суета горячит ум и искажает верность суждения.