Я не пессимист. Я замерзший, усталый, голодный оптимист.
Я, кажется, натер мозоль на том участке мозга, который заведует положительными эмоциями!
— Давно он завис?
— Интеллектуально где-то тридцать часов назад, эмоционально — двадцать девять лет.
— О боже! Как фантастически освещен коридор!
— Тебя чем-нибудь угостить? Стакан воды с валерьянкой?
— Не думал, что встречу тебя на слезливой мелодраме.
— На самом деле я очень слезливый и очень мелодраматичный, дайте мне носовой платок!
Я не позволил радости, которую чувствовал, отразиться на моем лице. Я и вправду был готов на любую профессиональную работу, я бы с восторгом пошел на роль балкона в «Ромео и Джульетте» — но показывать, что я заинтересован, не следовало.
Ой, дамы и господа, мы ж с вами не попрощавши… Ой, что это с вами случивши? Что-то вы в лице переменивши? Вы никак заболевши…
Цитата из 11 главы книги «Шанс на смерть»
— И вам не жаль бумаги?
— Нет, мне не жаль бумаги. Наша бумажная промышленность работает превосходно!
0000981. Ну, крикнул я при рождении: чего у вас тут так холодно!
— Потому что Чжоу теперь все время плачет, — рассеянно сказала Гермиона, — и за едой, и в туалете, повсюду.
— Надо думать, поцелуи ее немного развеселят, — ухмыльнулся Рон.
— Рон, — назидательно сказала Гермиона, погрузив перо в чернильницу. — Ты самое бесчувственное животное, с каким я имела несчастье познакомиться.
Нет ничего невозможного, когда у вас есть драйв. Когда есть драйв, возможно всё. Даже установить торговлю пингвинами на Антарктиде