Андрей Александрович Васильев. Файролл. Квадратура круга

Долг вообще единственная вещь на свете, про которую нельзя забывать, потому что раньше или позже его придут взыскивать, и к этому всегда надо быть готовым. Не случается по-другому, так устроен мир. Всё проходит — детство, любовь, привязанности, беда, радость — всё. А долг всегда остается долгом, это некая константа, которую не изменит ничто. Если ты на себя его принял — плати. Или умри, это единственное что тебя от него освободит, да и то не факт.

Сегодня у тебя удачный день — сообщил мне старый ассасин, когда представители «Воинов света» покинули заведение — Сегодня ты обрёл хорошего врага. С ним будет интересно воевать, да. А какое сладкое чувство ты испытаешь, когда его убьёшь! Оно ни с чем несравнимо. Женщины что, лица и тела новые, а сами ощущения всё те же. А вот убийство настоящего врага, умного, хитрого, сильного — истинное наслаждение.

Доброта хороша лишь тогда, когда она конечна, только так её можно отличить от бессмысленного мягкосердечия и откровенной глупости.

Вот только дорога, начинающаяся у указателя с надписью «К славе», чаще всего ведёт на погост.

Шелестова, с каких это пор ты стала на собратьев по перу подстукивать? — изумился я, на этот раз вполне искренне. — Ты же из правильных вроде всегда была и добросовестно следовала правилу трех журналистских «не» — не настучи на ближнего своего, не уходи, пока бутылка не опустела, не бери последнюю сигарету, ибо западло. И вдруг — на тебе!

– Вы все – мертвецы – с скрежетом убрав меч в ножны, заявил Витар, и для убедительности обвел нас пальцем, закованным в сталь – Все! Я лично каждому сердце вырежу.
– Страшно-то как – хихикнул кто-то из молодых рыцарей.
– Он похож на Хельга-дурачка из замка моего папеньки – заметил другой – Того тоже все, кому не лень лупили, а он всякий раз грозился отомстить. Ужасно и неотвратимо.
– Отомстил? – заинтересовалось сразу несколько рыцарей – Или нет?
– Какой там. Мало того – за каждую такую угрозу он еще и дополнительных тумаков получал.