– В чём, в чём, а в этом ты ничуть не изменился, дорогой Гэндальф, – заметил Арагорн. – Как всегда, говоришь сплошными загадками!
– Загадками? – переспросил Гэндальф. – Да нет, нет, что ты. Я просто разговариваю сам с собой. Так поступали когда-то древние: обращались к самому мудрому в собрании, минуя остальных.
... коли гость сбежал через крышу, обратно его в дом не заманишь.
Сэм – помощник что надо, он, чтобы тебя спасти, дракону в глотку прыгнет, если не споткнется по дороге.
Хоббитам эльфийских аппетитов не перенять. Мне иногда кажется, что для них песни почти как еда, если не главнее!
Вот тебе и пожалуйста! — сказал Сэм. — Пришли к воротам, только сдаётся мне, что и зайти нас не пригласят, и ноги унести не дадут.
– Ты об этом еще пожалеешь, юнец! Почему ты не ушел вместе с ним? Ты не здешний. Ты не Бэггинс. Ты... ты... Брендибак, вот ты кто!
– Слыхал, Мерри? Оказывается, это оскорбление, – сказал Фродо, захлопнув за нею дверь.
– Какое там оскорбление, – возразил Мерри Брендибак. – Это грубая лесть. А следовательно, неправда.
– Мошкарные Болота называется! Да тут больше мошкары, чем болот!
– И чем они только питаются, когда поблизости нет хоббитов?