Перегрин Тук (Пиппин) – цитаты персонажа

23 цитаты

— Что же нам делать?
— Тебе — побиться о ворота головой, может сломаются! А мне — отдохнуть от глупых вопросов и попытаться вспомнить заклинание.

- Что же нам делать?
- Тебе - побиться о ворота головой, может сломаются! А мне - отдохнуть от глупых вопросов и попытаться вспомнить заклинание.
- Что же нам делать?
- Тебе - побиться о ворота головой, может сломаются! А мне - отдохнуть от глупых вопросов и попытаться вспомнить заклинание.
- Что же нам делать?
- Тебе - побиться о ворота головой, может сломаются! А мне - отдохнуть от глупых вопросов и попытаться вспомнить заклинание.

— Я и не думал о таком конце...
Конец? Нет, наш путь не кончается смертью. Смерть — лишь продолжение пути, начертанное всем. Серая, как дождь, завеса этого мира отдёрнется, и откроется серебристое окно. И ты увидишь…
— Что? Что, Гэндальф? Что увижу?
— Белые берега и за ними — далёкие зелёные холмы под восходящим солнцем.

- Я и не думал о таком конце...
- Конец? Нет, наш путь не кончается смертью. Смерть — лишь продолжение пути, начертанное всем. Серая, как дождь, завеса этого мира отдёрнется, и откроется серебристое окно. И ты увидишь…
- Что? Что, Гэндальф? Что увижу? 
- Белые берега и за ними — далёкие зелёные холмы под восходящим солнцем.
- Я и не думал о таком конце...
- Конец? Нет, наш путь не кончается смертью. Смерть — лишь продолжение пути, начертанное всем. Серая, как дождь, завеса этого мира отдёрнется, и откроется серебристое окно. И ты увидишь…
- Что? Что, Гэндальф? Что увижу? 
- Белые берега и за ними — далёкие зелёные холмы под восходящим солнцем.

Бежит дорога все вперед,
Куда она зовет?
Какой готовит поворот?
Какой узор совьет?
Сольются тысячи дорог
В один единый путь.
Начало знаю, а итог
Узнаю как-нибудь.

поход, беспечный пешеход,
Уйду, избыв печаль -
Бежит дорога от ворот
В заманчивую даль,
Свивая тысячи путей
В один, бурливый, как река
Хотя, куда мне плыть по ней,
Не знаю я пока!)

Мой дом уснул, но мир не ждет.
Ведет дорога нас вперед,
Покуда шлет лучи звезда,
До грани ночи, а тогда
Уйдет туман, растает тень,
Наступит новый светлый день!

Мой дом уснул, но мир не ждет.
Ведет дорога нас вперед,
Покуда шлет лучи звезда,
До грани ночи, а тогда
Уйдет туман, растает тень,
Наступит новый светлый день!
Мой дом уснул, но мир не ждет.
Ведет дорога нас вперед,
Покуда шлет лучи звезда,
До грани ночи, а тогда
Уйдет туман, растает тень,
Наступит новый светлый день!
Мой дом уснул, но мир не ждет.
Ведет дорога нас вперед,
Покуда шлет лучи звезда,
До грани ночи, а тогда
Уйдет туман, растает тень,
Наступит новый светлый день!
Мой дом уснул, но мир не ждет.
Ведет дорога нас вперед,
Покуда шлет лучи звезда,
До грани ночи, а тогда
Уйдет туман, растает тень,
Наступит новый светлый день!

А ну — развею тишину,
Спою, как пели в старину,
Пусть ветер воет на луну
И меркнет небосвод.

Пусть ветер воет, ливень льет,
Я всё равно пойду вперед,
А чтоб укрыться от невзгод,
Во флягу загляну.

— Если бы я знал это раньше, — жалобно протянул Пиппин. — Я ведь понятия не имел о том, что делаю.
Нет, понятия у тебя хватало, — возразил Гэндальф. — Ты знал, что поступаешь глупо и плохо. Но ты не послушал себя.

— Оно говорит. Дерево говорит.
— Дерево?! Я не дерево. Я энт.
— Страж леса! Пастырь деревьев!
— Не говори с ним, Мерри, потом не отвяжемся.
— Древень называют меня.
— И на чьей ты стороне?
— На стороне? Я ни на чьей стороне... потому что на моей стороне нет никого, маленький Орк. Никому больше нет дела до леса.

- Оно говорит. Дерево говорит.
- Дерево?! Я не дерево. Я энт.
- Страж леса! Пастырь деревьев!
- Не говори с ним, Мерри, потом не отвяжемся.
- Древень называют меня.
- И на чьей ты стороне?
- На стороне? Я ни на чьей стороне... потому что на моей стороне нет никого, маленький Орк. Никому больше нет дела до леса.
- Оно говорит. Дерево говорит.
- Дерево?! Я не дерево. Я энт.
- Страж леса! Пастырь деревьев!
- Не говори с ним, Мерри, потом не отвяжемся.
- Древень называют меня.
- И на чьей ты стороне?
- На стороне? Я ни на чьей стороне... потому что на моей стороне нет никого, маленький Орк. Никому больше нет дела до леса.
- Оно говорит. Дерево говорит.
- Дерево?! Я не дерево. Я энт.
- Страж леса! Пастырь деревьев!
- Не говори с ним, Мерри, потом не отвяжемся.
- Древень называют меня.
- И на чьей ты стороне?
- На стороне? Я ни на чьей стороне... потому что на моей стороне нет никого, маленький Орк. Никому больше нет дела до леса.
- Оно говорит. Дерево говорит.
- Дерево?! Я не дерево. Я энт.
- Страж леса! Пастырь деревьев!
- Не говори с ним, Мерри, потом не отвяжемся.
- Древень называют меня.
- И на чьей ты стороне?
- На стороне? Я ни на чьей стороне... потому что на моей стороне нет никого, маленький Орк. Никому больше нет дела до леса.

– Пора спускаться на землю! Мы, Туки и Брендибаки, в небесах долго не выдерживаем... Вершины не про нас.
– Не про нас, – признался Мерри. – Во всяком случае, пока. Уж не про меня – это точно... Но зато мы теперь их видим, эти вершины, и чтим их, правда? Я думаю, каждый должен любить то, что ему положено по его чину, и не мучиться. Надо же с чего-то начинать, надо иметь корни – а чернозем у нас, в Шире, хороший, и глубина – в самый раз!... Но есть вещи и глубже, и выше. Если бы их не было, никакой Старикан Гемджи не смог бы мирно копаться в своем огороде, что бы он сам про это ни думал! Хорошо, что я хоть одним глазком глянул наверх...

Я его знаю всю свою коротенькую жизнь и только что проделал с ним вместе очень долгий путь – но это, я скажу, такая книга, которую читаешь сто лет, а потом выходит, что еще и второй страницы не одолел.

Нет! Я все-таки не отчаиваюсь. Возьми Гэндальфа. Он упал в бездну, но вернулся, и теперь он с нами! Мы выстоим – пусть на одной ноге, пусть упав на колено, но выстоим!