Мэтт Хейг — цитаты из книг автора

Подобно религии, история человечества полна удручающих явлений, таких как колонизация, болезни, расизм, сексизм, гомофобия, классовый снобизм, уничтожение окружающей среды, рабство, тоталитаризм, военная диктатура, изобретения, которыми люди не умеют пользоваться (атомная бомба, Интернет, точка с запятой), травля умных людей, поклонение идиотам, скука, отчаянье, циклические кризисы и духовные катастрофы. И все это на фоне приема поистине отвратительной пищи.

Цветы были прекрасны. После любви цветы — лучшая реклама планеты Земля.

Парадокс: вещи, без которых можно жить, — книги, искусство, кинематограф, вино и так далее, — необходимы, чтобы выжить.

Когда чужую боль чувствуешь, как свою собственную, – это и есть цена, которую мы платим за любовь.

Читать Шопенгауэра в состоянии меланхолии – все равно что раздеваться, когда вам холодно.

Теперь я понял, почему после смерти отца моя мать ходила, опираясь о стену. Горе кренит к земле.

— Тебе доводилось убивать?
— Чтоб тебя! Гони телефон и бумажник. Или я тебе глотку перережу.
— А мне доводилось. — Я сказал чистую правду. — Это жуть. Тебе точно не понравится. Чужая смерть как будто вселяется в тебя. И сводит тебя с ума. Покойника носишь в себе всю жизнь, до самого конца...

На протяжении многих десятилетий я искренне сочувствовал тем, кто жаловался, что чувствует себя глубоким стариком, но только сейчас понял, что ощутить себя стариком может каждый. Для этого достаточно стать учителем.

Стоит в настоящем принять неверное решение, и оно будет неотступно преследовать тебя в будущем. Версальский договор тысяча девятьсот девятнадцатого года создал почву для прихода к власти Гитлера – в тысяча девятьсот тридцать третьем. За каждое мгновение, прожитое в настоящем, мы расплачиваемся в будущем. Один-единственный неверный шаг, и ты можешь навсегда сбиться с пути. Все, что ты делаешь, остается с тобой. И возвращается к тебе же. Непременно.

По сравнению с гитарой в фортепиано есть что-то особенное. Оно требует от тебя большей самоотдачи. Большего переживания.

У нас родилась дочка. Мы назвали ее Мэрион.
Я с пеленок носил ее на руках; когда она плакала, пел ей французские песенки, и она затихала.
Я полюбил ее сразу, едва увидев. Разумеется, большинство родителей проникаются любовью к своим детям с первого взгляда. Но я упоминаю об этом потому, что и по сей день не устаю себе удивляться. Где эта любовь была прежде? Откуда она взялась? Что ни говори, но она возникает внезапно, абсолютная и всеобъемлющая; она приходит к тебе нежданно, как беда, но только это не беда, а одно из самых волшебных чудес в жизни человека.

Я почувствовал прилив гордости. Вот оно. То, ради чего я хотел стать учителем. Ради осознания того, что в твоих силах сделать мир хотя бы чуть-чуть лучше.