Милорад Павич. Пейзаж, нарисованный чаем

Дорога, как и все дороги, думала за них, прежде чем они успели на неё ступить.

Не тот прав, кто знает истину, а тот, кто свою ложь считает за правду.

Годы словно дни, а месяцу конца нет.

Наш голод — это мы сами, а наша сытость — это уже не мы.

Лил дождь, стояла тоскливая пора, когда женщины из одного сна уходят в другой, чтобы там кого-то убить.

Так поют о чем-то, что важнее жизни, воспоминаний, смерти, так поют, обращаясь к кому-то, кто способен одним своим взглядом обновить чужую жизнь.

В человеке любовь занимает ровно столько места, сколько оставляет ненависть, совсем как в бокале с вином, где места для воды ровно столько, сколько выпито вина. И если глубоко лежит ненависть — мелко лежать любви.

Наши мысли подобны голоду — всегда одинаковы.

Когда жизнь переворачивается с ног на голову, пропасть под ногами не становится небом.

Счастливчики те, кто любил хоть однажды. Хотя бы книгу, если уж не собаку или кошку, хотя бы писателя, если уж не свою жену.

Подобно тому, как существуют талантливые и неталантливые писатели, существуют точно так же и читатели одаренные и бездарные.

Критики похожи на студентов-медиков: они всегда считают, что писатель страдает той самой болезнью, которую они в данное время изучают.
Писатель же всегда болеет одной болезнью: болезнью крестословицы. Скрещивать слова. Умножать их на два. Что такое, по сути дела, книга, как не собрание хорошо скрещенных слов?

Те, кто любил тебя до твоего успеха, после успеха тебя любить не будут. Славы и успеха люди не прощают.

Мы разного безумия люди.

Уж сколько веков большая часть американских мужчин теряет невинность с негритянками, а в Европе, особенно в юго-восточной части, принято с цыганками грешить. Благослови, Господи, цыганок и негритянок. Ведь это доброе дело — уделить немного женской ласки мальчишке, которому любовь нужна как хлеб. С ними теряют невинность те, кого не любили и не будут любить.

Все женщины стремятся к одним и тем же мужикам и одних и тех же избегают. Одних любят трижды — как сыновей, как мужей и как отцов, а других, кого мать не любила, не полюбит ни жена, ни дочь. Это — как у голубей, которые едят и пакостят одновременно..