— Я, в целом, не вижу никаких особых плюсов в жизни холостяка, за исключением того, что ты никогда не забудешь про годовщину свадьбы, которой у тебя не было. Но, понимаешь ли, даже матери-одиночки особой популярностью не пользуются, а уж отцы-одиночки — тем паче.
— По мне, так это не сильно влияет на отношения, если они серьезные. Если я стану матерью-одиночкой и кто-то скажет мне: «Ребёнок — это обуза и не готов брать на себя ответственность» — я просто рассмеюсь в ответ. Потому что любые отношения — это ответственность, а дети появляются в ходе этих самых отношений. И причём незапланированно. Зачем мне нужен такой человек, который может сказать, что он не готов уже и нашего ребёнка принять? Лучше я куплю себе вибратор, чем буду жить с таким мужчиной.
— Понимаешь, у людей зачастую очень разное отношение к своим и чужим детям. Свои дети — часть тебя, к ним какое-то особое отношение. А если ребёнок не твой, да ещё достаточно взрослый, это абсолютно другое. Вероятно, дело в каких-то ещё с животных инстинктах. Мы заботимся о своём потомстве, иногда — за счёт других....
— Всё будет хорошо! — послышалось с боку. Выдавший эти слова отделился от небольшой группки людей и скрылся в больнице.
— Наивный тип, — прокомментировал один из оставшихся мужчин.
— О чём это вы? — поинтересовался другой, поправляя шарф. Внешне он чем-то напоминал снеговика.
— Слышал: «Всё будет хорошо!»? Что за убогие слова! Меня поражает наивность некоторых людей.
— Это точно, — встряла я в их разговор. — Когда плаваешь в дерьме, не стоит думать, что начнёт пахнуть клубникой.
— Эшли! — вскричала мама, закрыв ладошкой рот. Она была шокирована, а вот мужчин моё замечание повеселило —они начали смеяться.
— Прости, мама, но такова правда, — пожав плечами, ответила я, спускаясь по ступеням в сторону такси.
Самая лучшая поддержка, когда стоишь на обрыве — это объятия. От этого появляется чувство, что ты не один. Ощущение, что можно не бороться с ветряными мельницами. Обычное объятие или крепкое рукопожатие порой творят чудеса. Не пренебрегайте таким реальным волшебством, иногда этого достаточно, чтобы избежать катастрофы.
Полицейские — часть иммунной системы. Они проникают во все артерии города и следят за жизнеспособностью этого «организма». Обычные люди, далекие от полицейских будней, не осознают, что любая ситуация может обернуться во что-то непредвиденное. Ты можешь внезапно осознать, что попал в самый эпицентр подобной ситуации или даже неосознанно создать ее. Полицейский же это прекрасно знает по личному опыту, и он сфокусирован на возможности изменения ситуации в любую секунду. Офицер должен быть готов к худшему, потому что работает в среде, которую практически невозможно контролировать — это все равно, что балансировать над пропастью, стоя на очень тонком тросе. Сталкиваясь с агрессией, психическое состояние человека меняется, хочет он того или нет, осознает он этого или нет. Полицейские — это солдаты, только внутри города, а не на войне. Вот только о вторых постоянно говорят, рассказывают, как им сложно адаптироваться в мирной жизни после «горячей точки», но вот о первых, наших бравых полицейских, упоминают вскользь, в то время как они, возвращаясь после очередного дня службы, уносят с собой память о вещах, которые порой страшнее чем те, что некоторые солдаты видели на войне. Это только в кино работа полицейского выглядит романтично: оружие, форма, выправка… а в жизни все намного сложнее: мужьям и женам полицейских часто приходится нести на себе все тягости службы, но куда страшнее то, что никто из них не знает, вернется ли их любимый или любимая после очередного рабочего дня…
Мы становимся маньяками, когда нас что-то захватывает настолько сильно, что мы забываем о сне, еде и прочих делах.
Что бы не происходило в нашей жизни, мы вынуждены на пепелище и руинах отстраивать новую жизнь. Цепляясь за глупые надежды, веря, что когда-нибудь доберёмся до вечно белой полосы — мы старательно возводим, сами того не зная, песчаный замок возле самой кромки океана. Рано или поздно будет прилив и его смоет, но мы стараемся не думать об этом, наслаждаясь минутным спокойствием. Но ведь у нас и есть только «сейчас», поэтому минутное затишье — и есть наша сейчасная жизнь.
— Толкиен... я им тоже как-то зачитывалась «Хоббит, или туда и обратно», «Властелин колец», «Сильмариллион»... Больше всего меня затронули отношения между Сэмом и Фродо. Сейчас, когда так активно продвигают однополые браки, с хихиканьем говорят, что они были из сексменьшинств, что, на мой взгляд, глупо. А может быть, даже и мерзко. Сейчас почему-то не мыслят, чтобы парни общались достаточно близко и откровенно чисто по-дружески, всегда начинаются намёки, взгляды. Вот именно это меня задевает — обесцениваются взаимоотношения, преданность, дружба и поддержка. Многие только и видят скрытый, зачастую гомосексуальный, подтекст.
— Сейчас такой век, что во всём видят подтекст. Даже обычная радуга становится теперь предметом споров. И проблема в том, что сейчас зачастую подтекст имеется.
— По мне, так подтекст был всегда, только акцентируют на том, что выгодно для богатых и успешных, ведь так они могут вкладывать те мысли, которые выгодны им. Именно поэтому очень мало кто решает говорить и писать правду, ту, что как раз не нравится этим людям, которые из-за кулис дирижируют, потому что они очень серьёзно наказывают за это… смертельно…
— Я думаю, что ты джентльмен, — ответила я, шагая рядом с голубоглазым в сторону его мотоцикла. — Мне всегда казалось, что джентльмены ещё делают зачастую так, как должно быть, а не так, как хочется.
Чёрт, я снова ляпнула какую-то чушь! Да что со мной?
Хотя я прекрасно понимала, что происходит — я была напугана произошедшим. Этот коктейль «Молотова», этот неистовый огонь живо мне напомнил о том, что было на том пустыре. И шрам на шее начал зудеть, будто напоминая: «Это было. И тебе от этого никуда не скрыться!» Словно произошла попытка инквизиции №2. Но я не хотела показывать своего состояние — меня злила своя зависимость от прошлого. И мне жутко не хотелось быть девочкой-с-проблемами.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Джим остановился.
— У меня дежавю или мы это уже выясняли? Да, я, вероятно, джентельмен. Но джентельмен не станет врать даме. Если ты сомневаешься во мне — можешь прямо мне это сказать! Если что-то не так — скажи лучше сразу! Если тебе неприятно моё общество — я уйду!
Ну капец, я всё испортила! Ну я просто мастер портить моменты. Ну почему бы сначала не подумать, а потом сказать? Или вообще промолчать?
Дура, Эшли, какая ты дура!
Ну скажи что-нибудь! Но только не очередную ересь с привкусом бензина!
— Прости, — выдавила я из себя, смотря на «собачку» на куртке Джима. Взглянуть в его глаза мне было безумно стыдно. — Я не сомневаюсь в тебе. Скорее в себе. В своём настроении. Состоянии. Я напугана, — сорвалось. Я прикусила нижнюю губу, продолжая избегать взгляд мужчины. — Снова мы встретились — и снова трагедия. Как будто я катализатор. Чёрт.
Не плакать, Хант, не плакать! Ты уже всех достала своими слезами и соплями. Думай о чём-нибудь интересном, например о том, что ты подаришь отцу.
— Эшли, — тихо выдохнул Джим, уже через секунду заключив меня в объятья, укрыв расстёгнутой курткой. — Почему ты не сказала сразу? Хотя, чёрт побери, я сам виноват, я даже не подумал.... Эшли....
— Я просто не хочу быть слабой и жалкой, — мой голос звучал глухо, потом что я уткнулась в грудь мужчины. — Как приятно ощущать чьи-то объятия. Тепло. И запах туалетной воды… — я резко замолчала. — Я это сказала вслух?
Как хорошо, что никто сейчас меня не видел! Если физически моё лицо и не покраснело, то мысленно оно стало подобно спелой клубники.
— В страхе нет ничего плохого или жалкого. Мне тоже было страшно. Страшно, что я уже не встану с того проклятого стадиона, страшно, что, я не мог помочь даже себе, когда что-то могло случиться с тобой. И знаешь, я тоже безумно люблю обнимашки, — мне было не видно, но я без этого знала, что на последней фразе Джим тихонько улыбнулся.
Я кивнула. Кажется, мне только что удалось узнать новую черту голубоглазого.
— Давай, — я аккуратно высвободилась из объятий мужчины, — сделаем совместные приятные воспоминания? Разрушим уже эту полосу невезения?
— Мне кажется, для меня она уже разрушается. Пойдём.
ᅠ Многие детективные сюжеты базируются на том, что инспектор по какой-либо причине опустился, непременно находит забытьё в рюмке и с меланхоличным видом размышляет о прогнившем мире, из которого, в общем-то, не стыдно сбежать через чёрных ход под названием «суицид». Затем — Вспышка молнии! Гром! Фанфары! — в его заднице загорается 220 вольт, и он рьяно хватается за расследование. Плевать, что до этого многие безуспешно пытались подобраться к могущественному коварному врагу, провернувший идеальное преступление, обычный балбес с непременно скрытыми выдающимися способностями сможет пролить свет на действующих лиц, развяжет даже изощрённую интригу и (хоть иногда и по собственным понятиям справедливости) накажет всякого плохого парня.
ᅠ Подобный типичный портрет неудачника, который обошёл всех, культивируется с ужасающей частотой. Дескать, ты можешь быть полным отбросом общества, просто жди дела (ситуации), которое откроет твой потенциал. Восхитительный образ (в плане из грязи в князи), однако в реальном мире аутсайдер так и сидит по уши в дерьме, ожидая великого события, вместо того чтобы меняться, корректировать своё поведение и узнавать нечто новое. Зачем? Ведь однажды — возможно, под Новый год!— объявится крёстная мать-фея и своим волшебством поможет оказаться на балу, который перевернёт жизнь с ног на голову…
Порой давно известные понятия вдруг открываются с самой неожиданной стороны. Например, строка из молитвы «Отче наш»: «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Раньше проговаривала её машинально, придерживалась мнения большинства, тех, кто умоляет Бога простить им их проступки. Однако стоило задуматься над словами, как уловила иной подтекст: в первую очередь мы должны прощать других, а не Бог автоматически вычёркивать наши прегрешения. Не находишь, что это похоже на то, что оскорблённый человек в данном случае выступает в образе Бога, к которому приходит виноватый и, если последний принесёт извинения — необязательно словесные, — то обиженный простит его? Что если молитвы — это лишь наставления как относиться друг к другу?
ᅠ — Люди — и только они! — могут оживить душу, внести в жизнь вдохновение, счастье, радость, умиление. Никто ни с кем не остаётся навсегда, это факт, однако многие это почему-то упрямо отрицают, а когда всё же по какой-либо причине происходит расставание, рвут на себе волосы.
ᅠ — Наверное, Алекс, где-то в подкорках плотно сидит идея бесконечности: жизни, отношений, денег. И когда дело расходится с реальностью, первая реакция — отрицать, гневаться...
Если постфактум изучать диалоги, искать символ бедствий, то предвестник всегда обнаружится. И причина не в роковой невнимательности, которая и помешала предотвратить трагедию, а в укоренившихся в сознании мистических поверьях.
Времени никогда не хватает. Не получается выделить десять минут на коротенькие упражнения по иностранному языку или элементарную утреннюю зарядку, поскольку убеждён, что есть более значимые дела, а остальное… потом. Но в какой-то момент раздражённое божество Кала выливает на голову, как ушат холодной воды, заполненную до краёв вазу секунд, не позволяя больше прятаться за ложными стремлениями, укладывает на больничную койку или закрывает за прутьями тюремной решётки и, нависнув, свирепо выстреливает свои вопросы, требуя правдивых ответов. Хотя, пожалуй, лишившись обычной суеты, такая мощная штука как совесть беспрепятственно просачивается в мозг, неумолимо плетя сети вины и раскаянья.
ᅠ — Необходимо прислушиваться к авторитетам и людям, которым на тебя не всё равно — это могут быть друзья или близкие. С другой стороны, мы все совершаем ошибки, лжём, изворачиваемся, а только спустя время видим, к чему это привело. И уже ничего не можем изменить, хотя, казалось бы, послушай старшего, ну или хотя бы... хотя бы признай свою вину и ничего бы этого не было.
ᅠ — Но ведь иногда без своих ошибок не обойтись.
ᅠ — Знаешь, человек, который был мне очень дорог, его уже нет, он всегда цитировал Фазиля Абдуловича Искандера, хоть убей, не помню из какого произведения речь... но... суть в том, что у человека всегда есть выбор, когда мы говорим обратное, просто лжём себе и пытаемся себя защитить. Если, предположим, у человека есть выбор сделать подлость или нет, есть всего два варианта развития событий... Подлость не падает с неба, всегда есть что-то, что заставило, а ты якобы не хотел, вот только у этого «не хотел» есть градация выбора: или отряхнуться и сказать, что своя шкура дороже, или же попытаться взять на себя ответственность… Взять ответственность, рискнуть. И взять на себя попытки решения, а самое главное — осознавая последствия.
ᅠ — Мы только думаем, что просчитали последствия, но суть в том, что жизнь как персидский ковёр с запутанными узлами, где каждая ниточка влияет на конечный результат. Мы самодовольно верим, будто только мы контролируем орнамент и по собственной прихоти вносим изменения, дополнения… Величайшее заблуждение тех, кто возомнил себя Богом. Поэтому всегда случается какая-то спонтанная трещина, незапланированное событие и вроде бы незначительная оплеуха, а не успеешь оглянуться, и вся композиция преобразовывается, становится чужой, даже агрессивной. Так что фактически есть моменты, когда выбираем между тем и другим, опираясь на свои предпочтения и представления о морали и долге. И, безусловно, стоит учитывать, во власти какого настроения находишься. Другими словами, людей рознит всего лишь воспитание, те команды, на которые их натаскала сама судьба.
Мы только думаем, что просчитали последствия, но суть в том, что жизнь как персидский ковёр с запутанными узлами, где каждая ниточка влияет на конечный результат. Мы самодовольно верим, будто только мы контролируем орнамент и по собственной прихоти вносим изменения, дополнения… Величайшее заблуждение тех, кто возомнил себя Богом. Поэтому всегда случается какая-то спонтанная трещина, незапланированное событие и вроде бы незначительная оплеуха, а не успеешь оглянуться, и вся композиция преобразовывается, становится чужой, даже агрессивной. Так что фактически есть моменты, когда выбираем между тем и другим, опираясь на свои предпочтения и представления о морали и долге. И, безусловно, стоит учитывать, во власти какого настроения находишься. Другими словами, людей рознит всего лишь воспитание, те команды, на которые их натаскала сама судьба.
Я не хотела обращаться к психотерапевту — это было равносильно признаться, что сама не справляюсь со всем этим шквалом эмоций. Но потом поняла, что крайне глупо отказываться от помощи — это всё равно, что оттолкнуть спасательный круг и с гордо поднятой головой идти ко дну.
- 1
- 2