Гусеница становится куколкой в коконе. Затем она выходит из своей потайной переодевальни и возникает перед нашим взором в прекрасном обличье имаго. Вы знаете, что такое имаго, Клэрис?
– Взрослое крылатое насекомое.
– А еще что?
Она отрицательно помотала головой.
– Это термин из почившей в бозе веры в психоанализ. Имаго – это образ родителя, захороненный глубоко в подсознании с самого детства и связанный с сильным детским переживанием. Слово это означало восковое изображение – бюст предка который древние римляне носили во время похоронной процессии.
Вы изучаете психологию, судебную медицину. Там, где – сливаются эти два потока, можно взять хороший улов, не правда ли? Каков ваш улов, Клэрис?
– Пока что небогатый.
– Что эти науки говорят о таких, как Буффало Билл?
– По классическому определению он – садист. –
Жизнь слишком скользкая штука, чтобы судить о ней по – классическим определениям, Клэрис. Гнев представляется похотью, волчанка – крапивницей
Большинство людей любят бабочек, только дневных, – сказал – Пилчер. – А ночные гораздо интереснее… Занятнее.
Они ведь разрушители.
– Некоторые. Даже многие. Но они живут совсем по-разному. Как мы все равно.
Помолчали один пролет.
– Есть, например, моли, которые живут исключительно слезами, – продолжал он. – Больше ничего не едят и не пьют.
– То есть как это – слезами? Чьими слезами?
– Слезами крупных наземных млекопитающих, размером – примерно с человека. Старое определение моли – «все, что постепенно и беззвучно ест, потребляет или истощает что-либо». И был соответствующий глагол, означавший – нести разрушение…
«Хорошо иметь дело с умным человеком, – думала Старлинг, – можно работать, не вызывая вражды».
Пояснение к цитате:
Агент ФБР — Клэрис Старлинг, стояла перед гаражом в котором, вероятно были скрыты улики преступления, и, оглянувшись на адвоката владельца данного помещения, получила утвердительный кивок, в знак согласия о не совсем законном вскрытии.
Достаточно ли в вас силы, чтобы направить эту проницательность в глубь себя? Это нелегко. Я нашла ответ буквально за несколько последних минут. Что скажете? Посмотрите на себя и напишите правду. Вы либо покладисты, либо в вас намешано много всего. А может вы просто боитесь себя?
— Он жаждет. Жаждет, кстати, быть тем самым, что и вы. Это его сущность — жаждать. Клэрис, как мы начинаем желать что-либо? Мы что, ищем чего бы возжелать?
— Нет. Мы просто...
— Вот именно! Именно! Мы жаждем того, что видим повседневно. Разве вы не ощущали на себе глаза всех встречных? Случайных встречных, Клэрис? Разве ваши глаза не скользят по предметам, которые вам попадаются?
— У вас есть какой-то способ справляться со страхом? — спросил доктор Лектер.
— Насколько я знаю — ничего такого, что бы помогало. Кроме желания достичь поставленной цели.
— Какие-нибудь воспоминания или картины возникают в вашем мозгу в таких случаях зависимо или независимо от вашей воли?
— Может быть. Я как-то не задумывалась над этим.
— Можете вы мне в лицо заявить, что я — зло? Я — зло, офицер Старлинг?
— Я думаю, вы — разрушение. А это для меня одно и то же.
— Зло всего лишь разрушение? Тогда бури — зло, если все так просто, и огонь, да еще и град к тому же. Все то, что агенты страховых компаний валят в одну кучу под рубрикой «Деяния Господни».
— Сознательно совершаемое...
— Я — для собственного удовольствия — коллекционирую рухнувшие церкви. Вы не видели недавнюю передачу о церкви в Сицилии? Потрясающе! Фасад храма рухнула во время специально заказанной мессы и похоронил под собой шестьдесят пять бабушек. Это — зло? Если да, кто же его совершил? Если Он — там, то Ему просто это нравится, офицер Старлинг. И тиф, и лебеди — одних рук дело.
— Эти рисунки на стенах — вы сами их рисовали, доктор?
— Вы полагаете, я приглашал сюда дизайнера?
— Тот, что над раковиной, — это какой-то европейский город, правда?
— Это — Флоренция; вон там — Палаццо Виккио и Дуомо — вид с Бельведера.
— И все эти детали вы рисовали по памяти?
— Память, офицер Старлинг, — то самое, что заменяет мне вид из окна.
Думаю, что очень легко принять понимание за сочувствие — ведь мы все так сильно хотим его услышать. Умение отличать первое от второго, видимо, и является одним из признаков взросления. Очень больно и противоестественно думать, что кто-то читает в твоей душе, не испытывая к тебе симпатии. Столь же отвратительно видеть в понимании только оружие хищника...
Первый шаг в развитии вкуса — научиться доверять собственному мнению.
- 1
- 2