Меня всегда поражала склонность интеллектуалок к проходимцам, грубым скотам и болванам.
— Если бы тебе через три дня умереть, чтобы ты хотела сделать?
— Так, три дня... Я бы потратила все свои деньги, набрала бы еще кредиты и махнула бы в Испанию на море, посмотрела бы корриду, потому кучу испанских жеребцов за хобот и в отрыв...
— Я серьезно!
— Ну, если серьезно, то я бы все три дня замаливала бы свои грехи.
Я поинтересовалась, почему, если он любит меня, он не нашел другого способа сообщить мне это, кроме как забрав в подземелье и заключив в тюрьму.
— «Очень трудно заставить любить себя в могиле», — сказала я.
«Что ж, каждый устраивает свои свидания как может»— ответил он странным тоном.
— Ну ты знаешь, как это хреново, когда ты кого-нибудь любишь, а он тебя даже не рассматривает в этом виде?
— Уж я-то знаю, поверь...
Каждой женщине хочется, чтобы мужчина любил и её душу, не только тело.
— Ребёнок мой?
— Если да, то что?
— Я не отказывать от отцовства. Он будет таким же умным как я, и красивым... как я.
Ты не сможешь открыть глаза на правду тому, кто не хочет ее видеть.
— Знаешь, мне так хотелось спокойствия и стабильности. А не нашла бы никого, то родила бы ребенка, для себя, воспитала бы его и сделала счастливым.
— Ты думаешь о себе, а не о ребенке. Но счастливым человек может быть, если он рожден в любви, а так — все твои дети и внуки будут повторять твой путь, и так до бесконечности...