В этот день сердце моё переполняла гордость. Несравненная Пенелопа и боги даровали мне сына.
Но в тот же миг, мир, что мы вместе построили, навеки изменился. Страшные вести приближались к моим берегам. Возлюбленная Греция начала войну с Троей. Ко мне прибыли самые могущественные из царей: Агамемнон и Менелай. Повинуясь священной клятве, скреплённой кровью и долгом защищать мою землю, я покинул родной остров. Я не знал, смогу ли я вновь увидеть жену и сына.
Я — Одиссей, царь Итаки. И это история моих странствий.
Если бы каждый воин убивал только тех, кто нанес ему личную обиду, Пелид, войн бы вообще не было.
Пусть что хорошего в ком, то и будет.
Род, и предков, и все, чего мы не сами достигли,
Собственным не назову.
Можно, конечно, ходить, опираясь на копье вместо палки, но оно от этого не перестанет быть копьем.
Таких, как мы, нельзя прижимать к стенке: мы можем уйти в небо. Уйти без возврата, без надежды хотя бы выкрикнуть, обернувшись через плечо: «Я вернусь!» — ибо если и вернемся, то вернемся уже не мы. С детства видя невиданное, я путал тени с богами, чтобы однажды узнать в убийственном прозрении: они и впрямь похожи. Те и другие никогда не возвращаются. Прежними — никогда.
Лишь глупец откажется от такой чести. Но, по правде говоря, и согласится, пожалуй, лишь глупец.
…Лучше встретить судьбу самому, лучше, чтобы она шла за тобою, а не ты – за ней.
Он плывет в Трою убивать людей, а не спасать их. Он – оружие, убийца. <...> Можно, конечно, ходить, опираясь на копье вместо палки, но оно от этого не перестанет быть копьем.