Что бы там не говорили, а истинная поэзия – поэзия народная. Согласимся на том, что её надо сделать господствующей.
Поэзия — такое это зданье,
Куда войти свободно могут все,
Кто хочет думать, чувствовать, молиться...
Что знаете о храме вы таком?
Поймите: это храм, в который можно
Войти в лаптях и даже босиком!
Перевод Л. Мартынова.
Сатмар, 1847 г.
Милая, ты написала
Мне прекрасное письмо.
Это след ума немалый,
Прямодушие само.
Пишешь — я тебе дороже
С каждым часом, но, дружок,
Веришь ли, мороз по коже
Пробежал от этих строк.
Пролегла на лбу морщина,
И она как след ножа.
В этом ты, мой друг, повинна —
Я читал письмо, дрожа.
То письмо — как куст на грядке.
Под которым спит змея.
Не найду её, но в пятки
Был тайком ужален я.
Перевод Б. Пастернака.
Сатмар, 1847 г.
Спи, красавица природа,
Спи до первых дней весны.
Пусть тебе до их прихода
Снятся сладостные сны.
Кончиками пальцев трону
Лиру тихую свою.
Легкий звук скользнет к затону,
Призывая к забытью.
Перевод Б. Пастернака.
Эрдёд, 1848 г.
Перевод Б. Пастернака.
Эрдёд, 1848 г.
Не звякают вдали бубенчики отар;
На дудке перестал наигрывать овчар;
Не слышно птичьих стай,
Увеселявших край;
Совсем умолк на кочках перепел-дергач,
И больше не пиликает сверчок-скрипач.
Замерзшим морем смотрит пустоши печаль.
Усталой птицей солнце низко тянет вдаль.
Лучей холодных пук
Стал стар и близорук —
Нагнуться надо, чтоб увидеть что-нибудь.
Напрасный труд. Кругом одно унынье, жуть.
Перевод Б. Пастернака.
Пешт, 1848 г.
Перевод Б. Пастернака.
Пешт, 1848 г.
Перевод Б. Пастернака.
Пешт, 1848 г.
Иссякнешь ли ты,
Мой безудержный гнев,
Стремясь с высоты
Диким горным потоком,
Вскипая и пенясь
В ущелье глубоком?
Иссякнешь ли ты,
Мой безудержный гнев?
Ужель превратится
В домашнюю птицу
Орел, озаренный небесным огнем,
Дерзавший когтями
В загривок вцепиться
Свирепому вихрю,
Чтоб мчаться на нем?
Перевод Л. Мартынова.
Пешт, 1847 г.
Перевод Л. Мартынова.
Колто, 1847 г.
Ах, был бы я птицей летучей,
Я в тучах бы вечно летал,
А был бы художником — тучи
Одни только тучи писал.
Люблю их. Слежу в ожиданье
За ними и шлю им привет.
Пройдут, я скажу: «До свиданья»,
И долго смотрю им вослед.
Плывут по дороге небесной
Мои дорогие друзья,
Меня они знают, известна
Им каждая дума моя.
Нередко я видел когда-то,
Как плыли они на закат
И спали в объятьях заката,
Как дети невинные спят
Перевод Н. Чуковского.
Пешт, 1847 г.
Если ты цветок — я буду стеблем,
Если ты роса — цветами ввысь
Потянусь, росинками колеблем, —
Только души наши бы слились.
Если ты, души моей отрада,
Высь небес — я превращусь в звезду.
Если ж ты, мой ангел, бездна ада —
Согрешу и в бездну попаду.
Перевод Б. Пастернака.
Салк-Сентмартон, 1845 г.
В сто образов я облекаю любовь,
Сто раз тебя вижу другой;
Ты остров, и страсть омывает моя
Тебя сумасшедшей рекой.
Другой раз ты — сладкая, милая ты,
Как храм над моленьем моим;
Любовь моя тянется темным плющом
Все выше по стенам твоим.
Вдруг вижу — богатая путница ты,
И готова любовь на разбой;
И вдруг уже нищенкой просит она,
В пыль униженно став пред тобой.
Перевод Н. Тихонова.
Салк-Сентмартон, 1845 г.