Врачи вытащили мое сердце и выкинули. Не знаю, что положили вместо него, но ощущения были странные, иные и непривычные. Словно я утратила что-то важное. Я постоянно слышала «какое это счастье, что я жива». Я же не чувствовала себя живой. Скорее наполовину живой.

Не существует ничего нормального. Это дурацкое слово, которое всем вредит.

— Почему я тебя чувствую?
— Потому что я — часть тебя. Береги мое сердце.
— Обещаю.
— Знаешь, я б всё равно тебе его отдал...

Смотри вверх.

Каждое деяние в нашей будничной жизни формирует или же разрушает наш характер. Другими словами: мы сотканы из наших поступков.

— Люблю тайные места.
— А тебе не говорили, что ты немного смахиваешь на серийного убийцу?
— Нет. Не припоминаю, чтобы кто-то мне такое говорил. А тех, кто говорил, больше никто не видел.

— О, ты рано. На тебя не похоже... Что уже опять стряслось?
— Проблемы с жильем.
— Ничего нового. Что на этот раз: поджарила чью-то рыбку?
— Не-е, это ж было неделю назад.

— Тут все хранят секреты других. Это неписанный закон.
— Ты же выдал секрет Гидиана...
— И правда. Значит, ты одна из нас.

— Как встреча с родителями?
— Ужас. Мама пела колыбельную.
— Только ты можешь рассказать, про колыбельную так, словно это какие-то пытки.

— Этот отвратительный бургер – часть моего плана стать известной певицей и погибнуть как Курт Кобейн и Эми Венгаузе в возрасте двадцати семи лет.
— Сколько тебе?
— Сорок пять.
— Хм, еще не поздно мечтать.
— Та мне двадцать шесть.
— Отлично. У тебя еще есть время.

— Это очень взвешенное решение. А ты не принимала таких решений очень давно.
— Не переживайте, вечером я обязательно напьюсь.

— У тебя еще остались друзья со свободными диванами? Ты сильно болела и должна лучше о себе заботиться.
— Значит Санте не всё равно?
— Мне всё равно. Не хочу, чтобы ты отбросила коньки на глазах у покупателей. Мишуры не хватит прикрыть твой труп.