— Фрэнк, кое-что произошло. И этого бы не случилось, если бы мы с тобой действительно...
— ... любили.
— Они приезжают сюда в поисках волшебства, в надежде найти романтику, когда больше нигде не могут найти её, ни в каком другом месте.
— Может и найдут?
— Это остров, детка. Если её сюда не привезти, то нечего её здесь и искать!
— Я пыталась подать сигнал чёртовому самолету...
— Какому ещё самолёту?
— Вон тому самолету!
— Тому самолету?! Это коммерческий авиалайнер, он летит на высоте десять тысяч метров со скоростью девятьсот километров в час! Они бы ядерный взрыв не увидели, не то что ракету!
— А откуда я могла это знать? Возможно, если бы ты не напился до комы, то сказал бы мне об этом!
— Ты понимаешь, что ты наделала? Ты взяла наш единственный шанс на спасение и профукала его!
— Значит мы потерпели кораблекрушение?
— Как вам подать?
— Простите?
— Как вы хотите? В приукрашенном виде или прямо в лоб?
— Выбирайте сами.
— У нас одно шасси, поэтому взлететь мы не можем. Молния сожгла радио и аварийный передатчик. Возможно поисково-спасательная служба попытается найти нас, но без сигнала — это всё равно, что искать блоху в заднице у слона. У нас есть только вот эта ракетница и одна сигнальная ракета.
— А если в приукрашенном?
— Это и было в приукрашенном.
Если вы хотите пить воду — её надо найти. Так что, вперёд.
— А вы разве не из тех мужиков?
— Из каких?
— Настоящих мужиков, которые всё умеют.
— Умеют?
— Да. Их оставляют в пустыне с перочинным ножом и ватной палочкой, и они выстраивают торговый центр. Вы так не умеете?
— Нет... Нет, так я не умею. Но я умею вот так [делает пальцем за щеку «чпок»]. Это поможет?
Анжелика успокаивает Фрэнка после того, как они переспали.
— Вы на меня глазели!
— Глазел? Глазел?! Позвольте вас спросить: когда вы приходите в магазин, что вы говорите продавщице? «Дайте мне вот это, чтобы на меня никто не смотрел»?
— Пусть смотрят. Но только не вы.
— Вы вообще не мой тип.
— Хорошо. Почему?
— Почему?
— Да, я пытаюсь поддержать разговор.
— Вы слишком много разговариваете, вы слишком самоуверенная, вы упрямая, циничная и самодовольная. У вас узкая задница и маленькие сиськи.
— А хотите узнать, почему вы не мой тип?
— Нет!
— Мы встречаемся в шесть утра. Они расширят круг поисков.
— Я слишком пьяная чтобы встать в шесть утра.
— Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?
— Да, я только... приму душ и лягу спать. [Анжелика начинает перед Фрэнком обнажаться] А ты в порядке? В порядке?
— Всё хорошо. Да.
— Хочешь остаться сегодня здесь?
— Остаться?
— Да, со мной. Наверное ты думаешь, что я развратная... Но мне плохо и тебе плохо. Я правда хочу, чтобы ты остался.
— Я, не... Конечно! Почему бы и нет?
— Да?
— Нет, нет, я не могу. У меня ещё осталась надежда... И если, если... Если мы... О, Боже мой... Нет!
— Нет?
— Нет, я...
— Ты уверен? [Анжелика сняла всё, кроме трусов]
— О да, да. Нет, я... Видишь? Я ухожу.
— Она была моей женой двенадцать лет.
— У вас есть дети?
— Слава Богу, не было. Но я всегда хотел детей. Кучу ребятишек.
— Правда? У тебя еще есть время. Да брось ты, сколько тебе лет?
— А сколько ты дашь?
— Дай-ка подумать.
— Угадай.
— Сорок пять? Сорок восемь? Тебе пятьдесят? Пятьдесят два?! Ты, кажется, еще не плох.
— Так и есть.
— …если бы ты был настоящим пилотом!
— Да я лучший пилот из всех, с кем ты летала!
— Ха! Из двух полетов с тобой в одном я попала в аварию! И у меня совершенно нормальные сиськи!
Филипп Синклэр: — Анжелика, вертолет вылетает через двадцать минут. Если ты летишь, то поторопись.
Анжелика: — Через двадцать? Хорошо. Спасибо, Филип. Скажи им, что я уже иду.
Фрэнк Мартин: — О Боже, что я сделал? И сколько раз я это сделал?
Анжелика: — Ты в порядке?
Фрэнк Мартин: — Нет, нет, это было плохо. Все это очень плохо.
Анжелика: — Извини! Как ты можешь так говорить?
Фрэнк Мартин: — Нет, ты всё делала очень хорошо... Но то, что я сделал, было плохо, очень плохо.
Анжелика: — Нет. Нет. Просто сейчас мы проходим через тяжёлые испытания. После похорон все занимаются сексом.
Фрэнк Мартин: — Не все.
- 1
- 2