— Хочешь сказать, что я пьян?
— Нет, я просто считаю, что тебе не стоит слоняться по замку.
— И почему же это?
— Да хоть потому, что на тебе нет штанов.
— Хорошая причина.
— Ланцелот, что с Мерлином?
— Плохие новости... Он все еще жив.
— Я всегда думал, что, в другой ситуации, мы были бы хорошими друзьями.
— Да...
— Если бы ты не был самодовольным напыщенным болваном.
— Знакомо слово «извини»?
— Нет. Сам придумал?
— А почему ты спал на столе?
— Я читал.
— Что?
— Я король Камелота и не обязан отчитываться перед тобой.
— Чудное настроение, явно встал не с той ноги. Точнее ножки стола.
<...>
— Что у тебя в волосах?
— Мясо.
— А что оно там делает?
— Он читал.
— Не будь таким трусом!
— Если я умру, ты назовешь меня героем?
— Наверное.
— Но пока я жив, я трус.
— Боюсь, что так принято. Славу получаешь тогда, когда не можешь ей насладиться.
— Видишь, Мерлин, мне никогда не быть таким как ты. Я не смог бы позволить себе выглядеть настолько бесхребетным.
— Да, я другой. Я никогда не смог бы позволить себе выглядеть таким бессердечным.
— Я же мог тебя убить!
— Удочкой? Сэр Гвейн был сражен удочкой — прямо легенда.
Ты смел, Мерлин... Между битвами.
Может, подождем до утра?... Или поскорее сделаем то, зачем пришли, пока темно, страшно и опасно.
— Ты даже не представляешь, сколько раз я спасал тебе жизнь.
— Если я когда-нибудь стану королем, то сделаю тебя придворным шутом.
— С нашей первой встречи, я видел в тебе то, что было скрыто. Теперь это могут видеть все.
— Многому из того, что ты видишь, старый друг, научил меня ты.
— По-моему, я должен извиниться.
— Не передо мной, перед Гаюсом.
— Да. Мерлин, выйди.
— То есть, на все утро я свободен?
— Да. Ты можешь убрать мои покои, отполировать доспехи и постирать одежду.
— А ты умеешь извиняться.
— Меня сложнее удивить, чем тебя.
— Я жду праздника.
— Ты еще ребенок.
— И все равно — умнее.
— Я слышу.