Мужчины наиболее агрессивны в подростковом возрасте и после 20 лет, когда у них самый высокий уровень тестостерона и когда они ведут отчаянную борьбу за внимание женщин. Но когда мужчина женится, уровень тестостерона падает, а когда в семье рождается ребенок, этот уровень падает снова. Мужчине уже не требуется рисоваться перед женщинами, а нужно держаться подальше от опасных соперников,
Мизогины могут сердиться по совершеннейшим пустякам. Они взрываются по незначительнейшим поводам. Он же максималист, он преувеличивает, он раздувает из мухи слона. Его партнерша могла забыть заскочить в химчистку, тост сгорел, туалетная бумага кончилась. В секунды из богини она превращается в преступницу.
Ничто не склоняет нас к вере, больше чем страх, ощущение опасности. В момент, когда мы чувствуем себя жертвой, все наши поступки и верования обретают законное основание, сколь бы спорными они ни были. Наши противники или просто соседи теряют равный с нами статус и превращаются во врагов. Мы же перестаем быть агрессорами и становимся защитниками. зависть, алчность или обида, движущие нами, делаются священными, ибо мы утверждаем, что действуем в свою защиту. Зло, угроза всегда гнездятся в других. Первый шаг к пламенной вере — страх. Страх потерять свою личность, жизнь, положение и верования. Страх — это порох, а ненависть — фитиль. Догма, в конце концов, всего лишь зажженная спичка.
Правильно подобранными словами иногда можно добиться гораздо большего, чем агрессией.
— Если бы только дождь перестал колотить меня по голове, — заговорил Пикар. — Хоть на несколько минут. Просто чтобы я вспомнил что такое покой.
Он сжал голову обеими руками.
— Помню, в школе за мной сидел один изверг и щипал, щипал, щипал меня каждые пять минут. И так весь день. Это длилось неделями, месяцами. Мои руки были в синяках, кожа вздулась. Я думал, что сойду с ума от этого щипанья. И он меня довёл. Кончилось тем, что я действительно взбесился от боли, схватил металлический треугольник для черчения и чуть не убил этого ублюдка. Чуть не отсёк ему башку, чуть не выколол глаза, меня еле от него оторвали. И всё время кричал: «Чего он ко мне пристаёт?» Господи! — Дрожащие руки всё сильнее стискивали голову, глаза были закрыты. — А что я могу сделать сейчас? Кого ударить, кому сказать, чтобы перестал, оставил меня в покое? Дождь, проклятый дождь, не даёт передышки, щиплет и щиплет, только и слышно, только и видно, что дождь, дождь, дождь!
Женщины стали сильнее, и чем они становятся самостоятельнее, тем парни становятся агрессивнее по отношению к нам.
Мольтке в серых брюках с лампасами и в скромном кителе снова появился в бельгийском посольстве, где при виде его посол вздрогнул.
— Войны желает не та страна, которая нападает, — сказал он, — а та, которая вынуждает нас напасть на нее...
Из этой академической фразы торчали волчьи зубы. Мольтке доктринерски завуалировал смысл агрессии: виноват будет тот, кто слаб, не будешь слаб — не будешь и виноват.
Ты разве не знаешь, что таким способом наши предки давали разрядку своей агрессивности? Историки утверждают, что благодаря подземке человечество избегло тотальной водородной войны. Агрессивность свойственна и нам, и мы должны давать ей выход, избрав для этого соответствующие формы.
Агрессия — это мотивированное нанесение вреда. <...> Слово «мотивированное» очень важно: агрессивное действие всегда намеренное, а не случайное. Поэтому даже бездействие — например, когда человек, умеющий плавать, сидит и смотрит, как кто-то тонет, — проявление агрессии. Насилие — также мотивированное действие, однако это не нанесение вреда, а принуждение. Мы все в той или иной мере жертвы насилия: родители загнали нас в школу, научили завязывать шнурки, пользоваться ножом и вилкой. Всё это было нам навязано, пусть и из лучших побуждений.
Пояснение к цитате:
«Harvard Business Review - Россия» 29 февраля 2016 года.
Война в Ираке — поучительный случай. Она была продана запуганной общественности под обычным предлогом самообороны против внушающей трепет угрозы выживанию: «единственным вопросом» провозглашённым Джорджем У. Бушем и Тони Блэром, был — прекратит ли Саддам Хуссейн свои программы разработок оружия массового поражения. Когда на единственный вопрос последовал неправильный ответ, правительственная риторика без труда сменилась на «стремление к демократии», и выработало соответствующие этому мнению курс; всё обыденно. Позднее, когда масштабы поражения США в Ираке стало трудно скрывать, правительство спокойно признало то, что было ясно с самого начала. В 2007-2008 администрация официально объявила, что окончательное решение должно гарантировать США военные базы и право на проведение боевых действий, и должно давать привилегии в богатом энергетическом секторе американским инвесторам — требование, от которого пришлось позднее отказаться перед лицом иракского сопротивления.
Пояснение к цитате:
«Имперский Путь». Часть I. «Гегемония и её Альтернативы» («Tom Dispatch» 14.02.2012).
Памятники ставятся не прошлой эпохи, а всегда настоящей эпохи. И то, что сегодня поставлены памятники Сталину и Ивану Грозному, это характеризует сегодняшнюю истерику внутренней агрессии и невежества. Невежества — это самая страшная штука, потому что из этого компоста вырастают преступления.
— Чтобы ты знала, наши пассивно-агрессивные отношения мне надоели.
— И ты хочешь сделать их просто агрессивными?
Те, кто первоначально наносит вред евреям, обязательно позже будут наносить его другим людям; так было с Гитлером и так происходит с арабскими террористами.