Допустим, я считаю, что у меня есть любовь. Бог для того чтобы испытать мою любовь, посылает мне бедняка. Если у меня есть, к примеру, двое часов: одни хорошие, а другие немного испорченные, и я отдам бедняку испорченные, то это значит, что моя любовь второго сорта. Если я имею настоящую любовь, то отдаю бедняку хорошие часы. Состояние же, когда ты оставляешь у себя и старые и новые, и не даешь вообще ничего является адским.
Храни тебя Бог, Минздрав и Пенсионный фонд.
Честного могут предать. И всё равно будь честным. Доброго могут оговорить. И всё равно будь добрым. Всё хорошее, что ты сделал сегодня, завтра могут забыть. И всё же делай добро. Всё, что ты построишь, другие могут разрушить. И всё же построй. Потому что, в конечном счете, отвечать перед Богом будут не другие, а ты.
Якобы молитва матери Терезы.
Живем в нелепой уверенности, что мы сами хозяева своей жизни, что она дана нам для нашего наслажденья, а ведь это, очевидно, нелепо. Ведь если мы посланы сюда, то по чьей-то воле и для чего-нибудь. А мы решили, что живем только для своей радости, и ясно, что нам дурно, как будет дурно работнику, не исполняющему волю хозяина. Воля же хозяина выражена в этих заповедях. Только исполняй люди эти заповеди, и на земле установится царство божие, и люди получат наибольшее благо, которое доступно им.
Но надо идти вперед, не унывать, а делом и с молитвой идти к Богу всю жизнь.
Живи не как хочется, но как Бог велит. А уж так хорошо видишь во всем этом свое бессилие, так легко возникает самоукорение, а за ним и смирение недалеко следует. И надежда одна на Милость Божию остается. А это как раз то, что и надо.
Зачем была вся моя беспутная жизнь? Все это понять, понять все дело хозяина — не в моей власти. Но делать его волю, написанную в моей совести, — это в моей власти, и это я знаю несомненно.
Ходить по дорогам с последним Богом на земле, это очень опасно.
Но тут же он почувствовал, что теперь, сейчас, совершается нечто самое важное в его душе, что его внутренняя жизнь стоит в эту минуту как бы на колеблющихся весах, которые малейшим усилием могут быть перетянуты в ту или иную сторону. И он сделал это усилие, призывая того бога. которого он вчера почуял в своей душе, и бог тут же отозвался в нем.
Каждую книгу пишет Господь. Руками автора.
Из лекции «Про Гарри Поттера»
– А что, если этих богов вовсе нет? – горячо шепнул Никтополион и воровато оглянулся. В его глазах пылала жажда истины, но он понимал, что за такие разговоры в северной варварской стране можно сильно получить по голове. – А что, если за этими колодами ничего не стоит? Что тогда?
– Ну, ты сказал! – Зимобор не рассердился, а засмеялся, как будто услышал несусветную глупость. – Ты видел солнце? Ты замечал, что сменяются зима и лето, что люди родятся и умирают, как трава и деревья, как сами светила? А если ты всё это видел, как же можно говорить, что богов нет? Не значит ли это отрицать очевидное?
Когда Ярила взрослеет и в конце весны из юноши становится мужем, он становится Перуном. А когда Перун спускается вниз по кругу года и стареет, осенью он делается Велесом. Но они трое – одно, но в разных воплощениях. Непонятно? Этого не надо понимать. Это надо почувствовать. Так… – Зимобор сделал движение рукой, подражая рыбе в воде. – Просто почувствовать. Что одна и та же вещь может быть одновременно разными вещами и проходить все ступени, оставаясь собой. Если поймёшь, то будешь знать, что такое человек и что такое бог.