А хочешь уедем, вот просто возьмем и уедем?
Бросим тут всё, продадим, раздадим соседям,
Чтобы у кромки моря лежать на рассвете
И не быть ни за что в ответе...
Варенья, лакомых перемен, не получишь, пока не объешься хлебом, черствыми корками ожидания.
В детстве я потерял маму... недавно потерял папу... Мир опасен — люди погибают, доверие предают, вещи меняются. Но перемены могут быть и к лучшему. Они могут приносить опыт, возможности, людей. К ним можно относится как к возможным врагам, а можно как и к друзьям... Просто верь, что все будет хорошо.
Куда важнее, что всё произошедшее во мне в последние месяцы и особенно в последние недели выглядит так, словно придумано для тебя.
Пояснение к цитате:
1814 год. Перевод Яна Пробштейна.
Моя преподавательница, Кэтрин Уотсон, жила по собственным законам. И не пожелала этим поступиться. Даже ради Уэллесли. Я посвящаю эту свою последнюю передовицу выдающейся женщине, которая жила, не изменяя своим идеалам, и которая заставила нас по-новому взглянуть на мир. Когда статья появится в печати, Кэтрин будет на пути в Европу. А там найдутся стены, что она сокрушит, и идеи, которые она вдохнёт в людей. Говорили, что она спасовала, что она склонна к бесцельным блужданиям. Но не всякие блуждания бесцельны. Особенно блуждания тех, кто ищет истину за пределами традиций, за пределами устоев, за пределами видимого.
Свой у каждой пылинки маршрут
и начало у всех движений.
Грандиозные стройки идут
На местах больших разрушений.
— Тебе больно, но станет лучше.
— А этот скорбный, печальный, разбитый мир — он тоже станет лучше? Кто его исправит, Росс? Ты?
— Я постараюсь.
Не печалься о том, что было.
Каждый ветер несет перемены,
Открывая новые тропы
В потаенные дальние дали.