Критиковать работу — можно, а человека — нельзя.
Критиковать легко, когда не знаешь, о чем говоришь. Но как только начнешь понимать что-то, становится сложнее бездумно обвинять и лаять на кого-то.
Что есть критика с сущностной точки зрения? Она есть способность к фиксации в наблюдаемом явлении следов присущего ему внутреннего противоречия. Сама же способность к критике — это выраженная способность к различению разного в контексте должного или необходимого.
Иначе говоря, подлинная критика всегда нацелена на выявление в наблюдаемом ею явлении присущего ему основополагающего противоречия, которое делает его же непременно уязвимым и неустойчивым в перспективе.
Критика, направленная на то, чтобы унизить вас, носит подчёркнуто личный характер, часто начинается со слов «ты всегда» и «ты никогда», за которыми следует бесконечный перечень ваших грехов. Она не ограничивается конкретным поводом, но принимает характер общих утверждений о вашем характере, например: «Ты вечно забываешь сделать то, о чем тебя просят, потому что эгоистична и ленива». Конструктивная критика конкретна, высказывается в форме рекомендации и обычно в ходе диалога: «Думаю, можно было иначе уладить эту размолвку с ним. Возможно, стоило объяснить, почему ты так разочарована». Или: «Было бы лучше, чтобы ты не уходила в оборону, от этого напряжение только усиливается».
Золя не реалист — он поэт! Он возвеличивает все, к чему бы ни прикоснулся. У него все принимает огромные размеры, он создает навозный эпос! Это Гомер, воспевающий выгребные ямы!
Если кто-то сейчас уже написал или планирует написать свой комментарий по поводу: «Ты так долго делаешь, а нельзя было за кадром это всё постричь?» — нет, нельзя! Нельзя, потому что, пока я стригу, я обсуждаю вместе с тобой и думаю. Потому что не тебе, так кому-нибудь другому. Кто-нибудь другой щас послушает, подумает это всё, придумает и тоже подскажет пару толковых идей, что и куда мне можно сделать и что и куда можно посадить. Так что не надо мне. Если не нравится, как я кошу, то пожалуйста — можешь перемотать и всё. Перемотать и всё! А не надо мне вот это писать.
Сидорин: — Восхищаюсь вашей принципиальностью, Павел Константинович. Сегодня на собрании вы раскрылись вовсю. То вы за правление, то вы против. Я-то думал, что вы большой ученый, а вы — элементарный собственник.
Смирновский: — Да, Сидорин, я — собственник. Я не знаю, какой я учёный, но самое обидное, что я ещё и трус. Казалось бы, чего мне бояться? Ну в молодости меня много били. Причём, били за то, за что потом давали звания, премии... Но испугали на всю жизнь. Мне уже много лет — пора перестать бояться кого бы то ни было.
Все ограниченные люди стремятся постоянно опозорить людей основательного и широкого ума.
Тревожно-привязанные дочери сверхкритичных и требовательных матерей тяжело воспринимают любую критику, более того, видят её там, где о ней нет и речи. Любое замечание, содержащее хотя бы намёк на критику, может привести тревожную личность в гиперэмоциональное состояние повышенной готовности, часто с такими неприятными последствиями, как скатывание в ссору, которой поначалу ничего не стоило избежать.
А ещё...
Я всего лишь наблюдаю мир, какой он есть, – мир, к которому принадлежу сам. Так что, критикуя его, я критикую себя.