Я полагаю, что многие из нынешних императоров, королей, герцогов, князей и пап произошли от каких-нибудь мелких торговцев реликвиями или же корзинщиков и наоборот, немало жалких и убогих побирушек из богаделен являются прямыми потомками великих королей и императоров, — достаточно вспомнить как поразительно быстро сменили ассириян — мидяне, мидян — персы, персов — македоняне, македонян — римляне, римлян — греки, греков — французы.
Утром выйду в поле я, там земля намолена,
Там слагали головы деды-казаки.
Помолюсь средь морока, за друга и ворога,
Да чтоб покрылись оловом злые языки.
Чёрные вороны, надо мной встают,
Не губите вороны, вы судьбу мою.
Улетайте вороны, уносите зло,
Знаю мое время не пришло…
Улетайте вороны, уносите зло,
Знаю мое время не пришло…
Юности остаётся лишь надеяться, что она сумеет стать достойной предков.
Хочешь понять, что происходит в настоящем, — помни о том, что происходило в прошлом.
Сынок, всегда помни, чей ты. Когда тебе об этом напомнят, не знаю как тебе, а мне будет очень приятно.
Велика любовь к привычному... позвольте, умоляю вас, нам, старикам, оставить потомкам то, что мы переняли в детстве.
Межпоколенческая эпигенетика уверенно утверждает, что ощущение травмы может быть унаследовано от предков на четыре поколения назад. А это означает, что, если в жизни вашей прапрабабушки Эстер были трудные времена, вы можете эмоционально страдать, даже если ваша собственная жизнь относительно благополучна.
— А вот тут у меня есть маленькая шишечка... Вот эта шишечка — это уже мой дедушка. Нет-нет, дедушка... дедушка левее, а вот..
А, это меня в детстве уронила кормилица!
Князь рассказывает историю своего рода на примере своего черепа
Сегодня я прошу вас драться не за Альфреда. Я прошу вас драться не за Эдуарда, не за корону. Деритесь за самих себя и за своих предков. Они погребены в почве Уэссекса и Мерсии и они стали этой землей. Они наша земля. И сегодня ради них мы победим!
Генеалогия — семейная история, восходящая к некоему предку, которого проблема происхождения ни в малой степени не заботила.
В моем голосе слилась воедино еще дюжина чужих голосов, и слово прозвучало странно и красиво – присутствие моих предков придало ему силы. Их прах, который земля поглощала, пока он сам не стал землей – и воздухом, и деревьями, и водой, – отозвался у меня под ногами монотонным гулом, пронизавшим насквозь все мое тело.