Цитаты на тему «рутина»

В доме мужа я каждый миг должна была что-то делать. Словно кто-то подстроил, чтобы дела не кончались. Всё, на что я тратила жизнь, снова пачкалось, рвалось и съедалось. Дни проходили перед моими глазами, а я оставалась на том же месте.

Каждый пойман в клетку своего уютного мира. Рядом с ними ты чувствуешь себя особенно зрячей. Пытаешься их разбудить, но они лишь делают вид, что слушают тебя: в их головах только шум их собственных мыслей. Единицы из них смогут проснуться, остальные умрут, так себя настоящих и не увидев.

Каждая новая поездка, каждая встреча с друзьями ломали привычную рутину и что-то неуловимо меняли в нем.

…Повседневная домашняя рутина в любой момент могла влепить мне пощечину, да такую, что все мои великие замыслы теряли смысл и казались нелепыми.

– …Слишком все это однообразно: сегодня то же, что и вчера, завтра то же, что и сегодня.
– Мне думается, – сказала я, – что это недостаток, свойственный любой деятельности… даже самой жизни, если только она не протекает в каких-то необыкновенных условиях.

Хочешь во дворце жить, значит, работать надо любить. Значит, рутина — тебе должна РОДНЫМ домом стать, потому что любое достижение, любая красная дорожка, вспышки и «ах боже, вы так бесподобны!» на РУТИНЕ строятся. На ПЕРЕШАГИВАНИИ всех своих «не хочу, не комфортно, скучно, не могу, ой идиоты», и самое главное — на выдавливании из себя обезьяны. <...>

Войны выигрываются не голливудским моментом «саспенса» над картой, с протяжной тишиной, повышенной контрастностью и перекошенным лицом Брэда Питта: «Я знаю, они идут». Не пафосный бред победу приносит, а РУТИНА, долгая и тяжелая работа с глупостью человеческой, когда несмотря на все человеческие факторы, ты упорно, день за днем, месяц за месяцем решаешь одну и ту же задачу — как армию портянками обеспечить. Да, нет в этом ничего сексуального — в портянках и каше, но без них ни одно сражение выиграно не было, в отличии от пустого пафоса, когда «Я знаю, они идут» буркнул и волшебным монтажом ТАДАМ — все разрешилось. Через парочку кадров с трупами (быстреньких таких, секунд пять от силы) — победа, лавровый венок.

Рутина это тоже своего рода смерть.

У вас нет в жизни никаких «поворотных» моментов. Потому что каждый поворотный момент строится из 365 дней «до».

Что вы делали? Как вы жили? Какие у вас были привычки?
Ваша рутина — это вы.

Не какие-то экстраординарные решения, которые нужно принять один раз в тридцать лет, но ваша рутина — это вы.

Тот, для кого завтрашний день представляет собой лишь вариацию вчерашнего, изначально мёртв. Тот, кто утром знает, что будет с ним после обеда, изначально мёртв. Тот, кто стремится лишь к рутине и безопасности, изначально мёртв.

Дональд Флоренц женат и имеет двух детей. Он работает регистратором в крупной фирме. Каждый его день похож на предыдущий. Он встает в 6.40 утра, завтракает, садится в автобус, едет на работу, проводит день в рутинной деятельности, возвращается на автобусе домой в 5.37, ужинает, смотрит телевизор, а затем ложится спать в 11.15 — как раз после первой части выпуска новостей. В какой степени он на самом деле жив? Должно быть, его способность прислушиваться к своему внутреннему опыту минимальна.

Годы становились короче, мелькали, один от другого не отличаясь. Вертелось колесо одинаковой жизни. Люди помоложе перенимали у людей постарше многолетние ритуалы. Дети выросли, с родительской помощью обустроили свои жизни. Под землю ушли все, кто твердил Зариме и Нариману «надо». Теперь их держали вместе лишь стены.

В одиночестве Рубен наблюдал за зверьём, за птицами, за жуками. Понял, что люди — те же барашки: идут, куда направят, ищут еду, рожают детёнышей, умирают. И после этих мыслей так со стадом сроднился, что, когда осенью спустился с гор и пришёл проведать мать, сказал:
— Я теперь навсегда с ними. У меня шерстяное сердце. Они научили меня из простоты добывать радость.