Только слабаки сомневаются в своих силах.
— Знаешь, на кого ты сейчас похож?
— На грёбаного разумного перца, вот на кого.
— На трусливую утку. Кря-кря-кря-кря-а-а-а-а.
Бежали седоватые банкиры со своими женами, бежали талантливые дельцы, оставившие доверенных помощников в Москве, которым было поручено не терять связи с тем новым миром, который нарождался в Московском царстве, домовладельцы, покинувшие дома верным тайным приказчикам, промышленники, купцы, адвокаты, общественные деятели. Бежали журналисты, московские и петербургские, продажные, алчные, трусливые. Кокотки. Честные дамы из аристократических фамилий. Их нежные дочери, петербургские бледные развратницы с накрашенными карминовыми губами. Бежали секретари директоров департаментов, юные пассивные педерасты. Бежали князья и алтынники, поэты и ростовщики, жандармы и актрисы императорских театров. Вся эта масса, просачиваясь в щель, держала свой путь...
Чонгук всегда считал самоубийство трусостью, но сам никогда не был трусом. Он предпочитал жить. Через «не могу», «не хочу» и «не буду». Терпеть жуткую ноющую боль в груди, ждать пока затянутся незаживающие раны.
Мой парниша оказался просто трусом,
Но я, по-бабски, перекрутила это в плюс.
Смелость это то, что у них не отобрать. Нельзя у бедняка забрать богатство.
— Приготовились к сражению! — обрадовал всех.
— Капитан, если мы убьем хотя бы одного из них, то они, в свою очередь, сдерут с нас кожу еще с живых, — уверен, что пираты уже не рады такому капитану.
— Вы точно пираты, а не хромые каракатицы? — какая-то бракованная команда мне попалась. — Кто не хочет сражаться, разрешаю спуститься в трюм, пока ваш капитан уладит все вопросы.
Как я и думал, все, кроме Грамма, отправились вниз. Смелость это то, что у них не отобрать. Нельзя у бедняка забрать богатство.
Пояснение к цитате:
Пятая книга из серии.
Надёжная, вооруженная до зубов, королевская охрана смело бросилась... наутёк.
Я убил другого человека, но я слишком труслив, чтобы убить себя, так что я хочу быть убит женской рукой — таково будет моё искупление.
Капрал Шноббс обладал уникальной способностью – в минуту опасности он мгновенно переносился из одного места в другое без видимого пересечения разделяющего их пространства. Даже телепортация не умела работать так быстро.
They say the greatest cowards
Can hurt the most ferociously.
Говорят, только большие трусы
Ранят яростнее всех.
Закон никогда не наказывает ПРЕСТУПНИКА. Наказанию подвергается всего лишь тварь дрожащая – жалкая, перепуганная, раскаивающаяся, нисколько не похожая на того наглого, жестокого, безжалостного мерзавца, который творил насилие много дней назад (и готов будет творить насилие впоследствии, если ему приведется уйти от возмездия). Что же получается? Преступник как бы ненаказуем. Он либо уже не тот, либо еще не тот, кого следует судить и наказывать…
А ещё...
Без единого слова я твердо посмотрел на нее и шагнул к двери. Сверкнул кинжал, я почувствовал, как он вошел в плечо. Сразу же выступила кровь.
В следующее мгновение она далеко отбросила кинжал, упала передо мной на колени, и плакала, и рыдала:
– Прости. – Она ощупывала рану. – Прости…
Я стряхнул ее руку, приложил к ране носовой платок и, уходя, холодно произнес:
– Перед этим вы почти победили, мадам. Но и теперь – если бы вы действительно сделали это, если бы вы ударили по-настоящему, я не смог бы не полюбить вас именно из-за этого поступка, из-за вашей первобытной силы, из-за глубинной связи с природой, из-за мощного проявления чувственного влечения. Но даже в момент самого бурного проявления вашей женской сущности и самого тяжелого ее оскорбления вы – думали. Клеопатра убила бы мужчину, поступившего так. И Помпадур заколола бы его кинжалом. Но вы трусливо остановились на полпути. Вы почти решились на поступок, но он оказался вам не по плечу. Вы – не квинтэссенция желания и духа и не соединение этих двух стихий. Всего лишь смесь. Не Женщина. Только существо женского пола. Выходите поскорее замуж…