Я часто искал себе оправдания, думая, что без меня эти негодяи наверху не оставили бы ничего от нашей страны... Но это лишь оправдания.
Первое правило клуба писателей — воруй у мастеров, второе — каждому герою нужен злодей.
Умный коп не арестуют карманника, если тот может привести его к рыбе покрупнее.
По опыту он знал, что, несмотря на автоматизированные системы учета, из интенданств всех армий Вселенной порой исчезали большие партии амуниции, и это не вызывало больших пертурбаций. Какой-нибудь чиновник для оправдания беспорядка в накладных проведет несколько бессонных ночей, придумывая более или менее правдоподобную историю. В худшем случае, его просто уволят в отставку. Не эти люди творят историю.
Одни крадут у меня, я краду у других, а те, у кого украла я, рано или поздно сами возьмут что-то, что им не принадлежит. Замкнутый круг.
– Значит, ты воровка?
– Какой-то однобокий взгляд на ситуацию. Я предпочитаю называть себя мастером деликатных дел.
Нищета хороша прежде всего тем, что избавляет от страха быть обворованным.
Добро не в себя я усердно
Гребу ковшами.
Но что интересно, — добрее
Не стал с годами.
В истории человечества отмечены многие казнокрады. Но одним из самых блистательных, несомненно, был Никола Фуке, занимавший в описываемое время должность главного управляющего финансами Франции. Учинить такой грабеж государственной казны, какой учинил Фуке, редко кому удавалось. В конце концов Фуке совершенно потерял представление о том, где кончаются казенные деньги и начинаются его собственные.
Самый опасный вор тот, кто ограбил другого вора.
— Уж мы воров и за ребра вешаем, а все извести их не можем.
— Ну зачем же за ребра вешать? Уж тут я прямо скажу, что я против. Это типичный перегиб. С ворами, Федя, если хочешь знать, надо обращаться мягко.
— Это восстановление социальной справедливости.
— Зашибись! А кто мне тут вчера втирал: «Чужое брать нельзя! Да как так можно!». Я даже почти повелась.
— А ты молодец, запомнила. Чужое брать нельзя, да, а вот награбленное — можно! Вот это все, вот это вот все — украдено у народа, а я у нас кто?