Ты спрашиваешь, ради чего я легендарную смерть просрал? Ради того, чтобы ещё денёк побыть её мужем. Отцом. Чтобы ещё денёк побыть его другом.
Раз мы с тобой так хотим...
Раз мы так сильно любим друг друга...
Всё наладится.
Кардуус и Анемона прожили долгую жизнь, какая только может быть у цветов. Они поклялись никогда не расставаться. Со временем они так крепко сплелись стеблями, корнями и листьями, что их было не разорвать ни ветру, ни дождю, ни руке садовника.
И хотя всё их королевство состояло из компостной̆ кучи, они снова были счастливы.
Кардуус и Анемона
У меня нет надежд на будущее. Я отклонился от истинного пути и близок к краху, потому что плохо понимаю этот мир. Быть может кто-то объяснит, что мне надо делать в этой жизни? Но мне надо кормить свою семью, это все что у меня осталось. Поэтому я вне закона, тусуюсь со своими корешами, а не с фальшивками из модных клубов. Я привык к опасности, я не удивляюсь убийствам в квартале, родные улицы полны бандитских разборок. Ну почему мы умираем молодыми? Парни так юны. А их жизнь в руках отморозков с пушками. Я уже видел столько трупов... В мыслях полный бардак...
Из песни «Pain»; альбом «Picture My Pain»
Я тебе в этой жизни обязан
За мальчишку, за много вперед
Я к тебе так сильно привязан
Что ни что нас уже не порвёт.
Добрая жена — от Бога
Она стройна, она легка
Хотя и высока немного
Нашего полку, как говорится, прибыло
Теперь уж ты женат
а, стало быть и счастлив
Волнений много было и небыло
А сколько будет впереди...
Их раздели и будь участлив
Во всех делах, заботах и мучениях
И долго вам ещё вдвоём пахать
Живя свой век, конечно же в учениях
Танцуйте, пойте, веселитесь
и начхать
На всячесие приключения
А главное
Добрая жена
— она о Бога, она стройна
она легка, она Добра!
Она от Бога!
Две огромные черепахи прижимались панцирями и становились похожи на гигантский шар, со всех сторон защищённый бронёй и летящий в океане, как солнце на небе.
— Все эти отчёты о вспышках на солнце — это всё неправда. Не в них дело. Это не солнце. Это всё ты. В небе миллиарды голосов повторяют: «Конечно. Мы поможем!» Ты коснулся стольких жизней, спас стольких людей. Неужели ты думал, что когда придёт твой час, тебе не будет достаточно просто попросить? Тебе взбрело в голову, что вселенной лучше без тебя. Но вселенная не согласна!
— Ривер, мне никто не сможет помочь. Фиксированную точку нельзя отменить. Время распадается.
— Я не могу дать тебе умереть...
— Но я должен умереть!
— Да заткнись ты! Я не могу позволить тебе умереть не зная, что ты любим. Столь многими и столь сильно. И никем так сильно, как мной.
— Ривер, мы ведь понимаем, что это всё значит. Мы — эпицентр взрыва, который поглотит реальность. Миллиарды будут страдать и умирать.
— Я буду страдать, если мне придётся тебя убить.
— Сильнее, чем все живые существа во вселенной?!
— Да.
— Ривер... Ривер! Ну зачем тебе такой быть?! Мелоди Понд — ваша дочь. Надеюсь, вы оба страшно горды!
— Не уверен, что вполне понимаю...
— А, мы поженились, у нас есть ребёнок и это она.
— Ладненько.
Как только Сьюзен выдвинулась в дорогу, она почуствовала, будто за ней наблюдают. Так оно и было. Призраки людей, что некогда были частью Вистериа Лейн, пристально наблюдали за каждым ее шагом. Они смотрели на нее, как смотрели на всех: с надеждой, что живые смогут научится оставлять в стороне гнев и горе, горечь и сочувствие. Призраки смотрят, желая напомнить людям, что даже во времена отчаяния — жизнь так прекрасна...
Гордость — благородная вещь, но не позволяй ей встать на пути мудрого выбора.
Это все мы, раньше. Шёл дождь и они ехали на машине. А что случилось с твоими? Ты плачешь по ночам, они тебе снятся? Я знаю, ты поэтому все ломаешь, пихаешь меня. Семья теперь маленькая и игрушек у нас немного, но если хочешь, мы тебя в неё примем. Будешь нашим ребёнком, вырастим тебя умницей. Охана — значит семья, а в семье никого и никогда не бросят. Но если ты хочешь уйти — иди. Я буду тебя помнить. Я всегда помню тех, кто ушёл.
- 1
- 2