Подражание, обычай и привычка суть главные пружины большинства человеческих дел, и редко кто поступает по собственному сображению и мнению.
Sui profusus, alieni appetens.
Расточителен к своему, жадный до чужого. (лат.)
Хороший повар может вкусно приготовить и старую подошву.
Мы похожи на ягнят, которые резвятся на лугу в то время, как мясник выбирает глазами того или другого, ибо мы среди своих счастливых дней не ведаем, какое злополучие готовит нам рок — болезнь, преследование, обеднение, увечье, слепоту, сумасшествие и т. д.
... физиономическим путем вообще гораздо легче разгадать умственные способности человека, чем его нравственный характер. Первые гораздо больше пробиваются наружу. Они выражаются не только в лице и в игре физиономии, но также в походке и во всяком движении, как бы оно ни было незначительно. Я полагаю, что тупицу, глупца и умного человека можно различить уже с тылу. Тупицу характеризует тяжеловесная неповоротливость всех движений; глупость кладет свой отпечаток на всякий жест; ум и размышление — то же самое.
... дурные помыслы и недостойные стремления постепенно оставляют свои следы на лице и в глазах.
Добродетель, скромность изобретена только для ограждения от зависти.
Ибо природа, снабдив льва когтями и зубами, слона – бивнями,... одарила женщину для самозащиты и обороны искусством притворства и всю свою мощь, выразившуюся в мужчине в телесной силе и разуме, передала женщине в форме этого дара. Поэтому притворство в ней есть врожденное качество и свойственно почти в той же мере как умной, так и глупой женщине.
Как запах производит на нас впечатление только при своём появлении, а вкус вина ощущается только за первым стаканом, точно так же и лица производят свое первое впечатление только при первой встрече.
Попадаются даже такие люди, на лице которых отпечатана такая наивная пошлость и низость образа мыслей и такая животная ограниченность рассудка, что просто удивляешься, как они рискуют выходить с такою физиономиею и не надевают маски. Бывают даже лица, от простого лицезрения которых чувствуешь себя оскверненным. Поэтому нельзя осуждать тех, кому привилегированное положение позволяет жить в такой обстановке и уединении, в которой они вполне избавлены от мучительного чувства «видеть новые лица».
... одинокий и предоставленный самому себе, в кипении собственных мыслей и ощущений — только тут человек является вполне самим собою.
Взгляд ума, даже самого тонкого, отличается от взгляда гениальности тем, что первый носит отпечаток служения воле, второй — свободен от этого.
Кто хочет вкратце поверить утверждению, что наслаждение превышает страдание или по крайней мере равносильно с ним, — пусть сравнит ощущения двух животных, пожирающего и пожираемого.