Поэты и философы, которых я когда-то любил, били неправы. Смерть приходит не ко всем, течение времени не притупляет воспоминаний и не обращает тела в прах. Меня признали мертвым и установили на холодной земле могильный камень с моим именем. Он символизировал конец земного пути, но на самом деле моя жизнь тогда только началась. Kaк будто я долгие годы спал, прозябал в темноте, а потом проснулся, и мир оказался ярче, вольнее и интереснее, чем я когда-либо воображал.
Люди, которых я знал, продолжали существовать так же, как я раньше. Они тратили свои короткие жизни на посещения рынка, возделывание полей и поцелуи украдкой, после заката солнца. Для меня они стали всего лишь тенями, значащими не больше чем испуганные белки и кролики, который скачут по лесу, не осознавая мира вокруг.
Но я не был тенью. Я был жив — и одновременно неподвластным страху смерти. Я победил смерть. Я большее не был случайным гостем в этом мире. Я был его хозяином, и вечность должна была склониться предо мной…
Лиза Джейн Смит (англ.
Lisa Jane Smith, L. J. Smith) — американская писательница, автор юношеской литературы, сочетающая в своих книгах такие жанры как фэнтези, научную фантастику, мистику, ужасы и элементы любовных романов. В 2009 году, после 10-летнего творческого отпуска, писательница вернулась к аудитории с новым романом серии «Дневники вампира» (англ. The Vampire Diaries) и анонсировала выход ещё трёх своих книг в ближайшие годы. Кроме того, в 2007—2008 годах были успешно переизданы её старые работы. Лиза Джейн Смит написала более двадцати книг для детей и подростков. Она написала три трилогии, одну серию, одну тетралогию и два романа компаньона.
Ты станешь винить трёхлетнего малыша, упавшего в бассейн, за то, что взрослый человек утонул, спасая его?
— У тебя это так хорошо получается, правда? — сейчас в ее голосе сквозил холод. Опрометчиво, повинуясь своей злобе, она приблизилась к нему. — Отталкивать людей прочь. Но я знаю, что ты не питался сегодня вечером. Тебе ничего большего не надо от меня и у тебя не получается строить из себя голодающего мученика так же хорошо, как у Стефана.
Елена говорила, зная, что ее слова точно должны были спровоцировать его на определенный ответ, но обычная реакция Деймона на такие вещи была — расслабиться и сделать вид, что он ничего не услышал. То, что происходило, было знакомо ей. Деймон обернулся и поймал ее своей железной хваткой. Затем, с ходу, как сокол хватает мышь, он поцеловал ее. Он был достаточно силен, чтобы удерживать ее возле себя, не причиняя вреда. Поцелуй был настойчивым и долгим, и на какое то время Елена просто потерялась. Тело Деймона было прохладным, ее же, напротив, было теплым и влажным после ванны.
То, как он держал ее, могло причинить ей боль, если бы она попыталась вырваться. А потом она знала, что он не станет удерживать ее.
Но уверена ли она? И готова ли сломать себе кость, чтобы проверить? Он гладил ее волосы, накручивая их на пальцы… несколько часов спустя, после того, как он ее учил чувствовать вещи до кончиков волос. Он знал ее слабые места. Не просто слабые места женщины. Он знал ее. Он знал, как заставить ее стонать от удовольствия и как успокоить ее.
Он был худощав; не такой высокий, как Стефан, но с неопределимой аурой угрозы, что более чем восполняет недостаток роста. Он был так же безукоризненно одет как всегда: черные джинсы от Армани, черная рубашка, черный кожаный жакет, и черные ботинки, которые сочетались с его небрежно развевающимися темными волосами и черными глазами.
Любая женщина может казаться хорошенькой, если у неё правильные черты лица. Но Хана была красивой, потому что у неё была прекрасная душа.
Люди — очень злые существа. Может быть, это предрассудок, но они сами полны предрассудков.
Это был всего лишь самый красивый юноша, какого она видела в своей жизни. Высокий, тонкий, изящный, он сидел у журнального столика, вытянув перед собой длинные ноги. Выражением лица он походил на большого симпатичного кота: резкие черты, слегка раскосые озорные глаза и обезоруживающая ленивая усмешка. Нет, не просто ленивая, подумала Мэри-Линетт, а дурацкая и льстивая. А может, даже тупая. Красивые парни не производили на Мэри-Линетт впечатления, если только не были худощавыми и темноволосыми и если с ними не было интересно, как... ну, как с Джереми Лаветтом, например. У роскошных парней, этаких ленивых больших котов, нет никаких стимулов развивать свой ум. Они самовлюблённые и тщеславные, и их коэффициента умственного развития хватает лишь на то, чтобы кое-как переползать из класса в класс.
Ну почему людям нужно придумывать всякие небылицы, когда Вселенная и без того просто кишит невероятными вещами!
Нет ничего страшного в темноте, если ты встретишься с ней лицом к лицу.
— Кэтрин, сказал он. Он все еще улыбался.
— Да. — Она наклонялась ближе.
— Кэтрин…
— Да, Дамон?
— Иди к черту.
Это так приятно... и так глупо!
Благодаря всем демонам в аду, его гордость была сильнее его плотских желаний.